«Полезное»: В топку Рассела. С чего начать самостоятельное изучение философии?

Двойственность вхождения в философию

К счастью или сожалению, но философия – не наука и не набор концепций, а скорее особый способ работы со своим мышлением. Философское рассмотрение – это прежде всего «как», а не «что». Философию можно назвать искусством работы с текстами, можно – мета-методологией, можно – школой рефлексии. Как ни называй, без перехода от учебника к общению и чтению самих философских работ получится только общая эрудиция.

В то же время философская мысль сильно нуждается в широкой эрудиции в области истории идей, причем идей, созданных не только философами, но и учеными, теологами, художниками, политическими деятелями и даже безумцами. Отсюда вытекает и ощутимая двойственность вхождения в философию: вам необходимо и знать, и одновременно учиться работать с этим знанием (получать его, интерпретировать, критиковать и т. д.).

Кроме того, философия – это прежде всего реальный опыт самопознания и познания других, а потому она не может существовать только внутри. Философия требует раздумий и чтения, но не меньше она требует живого общения, столкновения мнений и практики. Так что ситуация, в которой человек предполагает только самостоятельным чтением войти в философию, не многим лучше рассуждений о сферических конях в вакууме.

Поэтому для любого вменяемого специалиста по философии отвечать на вопрос «Что мне читать чтобы понять философию (вообще)?» – это ощутимое неудобство. Или как нынче говорят – «лютый зашквар». Хуже только публичные рассуждения о смысле жизни с серьезной физиономией, не допускающей иронии. Проблема этого вопроса в том, что вы либо навязываете свой образ философии (а это этически сомнительно), либо излишне упрощаете (а это преступление против истины). Гораздо проще ответить на вопрос о том, что читать по конкретной теме.

Знание философии или поиски смыслов?

И все же на вопросы нужно отвечать. Однако в данном случае единственно правильным было бы ответить вопросом на вопрос. Ключевой момент, который необходимо прояснить до всяких рекомендаций: зачем вам философия и что вы от нее ждете?

Мотивы – штука индивидуальная и вряд ли можно все ухватить. И все же значительную часть попыток овладеть философией я бы разделил на две группы. Одни хотят «знать философию», чтобы понимать контекст, другие – чтобы порождать контент. К первым относятся все те, кто не хочет выглядеть глупым и необразованным, а также желает понимать, о чем говорят другие и поддержать разговор на подобные темы. В той или иной степени, основная ставка здесь идет именно на эрудицию в области философских теорий, а не на собственное мышление.

Соответственно вторые – они встречаются намного реже – жаждут научиться понимать себя или мир вокруг, т. е. хотят научиться сами извлекать смысл и истину из того, с чем имеют дело. А значит, познания в истории философии для них не более чем примеры того, как можно работать со смыслом, дающие что-то для их собственного мышления.

Хорошо понимая свой интерес к философии на данный момент (в ходе изучения акценты могут поменяться), уже значительно легче определиться с общей стратегией вхождения в тему. По большому счету, можно выделить две основных стратегии.

Первая стратегия базируется на лапидарных и понятных пересказах философских идей, которые чаще всего можно найти в доксографиях, учебниках и философских энциклопедиях/словарях. Или еще короче – это уровень учебника. То есть вы берете учебник (например, по истории философии) или классический сборник всяческих кулстори (вроде Диогена Лаэртского «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов») и читаете от корки до корки в той логике, что предложена автором. Подобный выбор имеет как свои сильные, так и слабые стороны (о них ниже).

Вторая стратегия опирается на литературу, содержащую философские исследования (для удобства я буду называть это уровнем книги). Это классические труды и трактаты, написанные известными и влиятельными философами. И здесь можно идти двумя путями – по линии истории и причудливым зигзагом случая и собственного интереса.

В первом случае обычно начинают с «Фрагментов ранних греческих философов», а затем переходят к Пармениду, Платону и Аристотелю. В последних двух можно основательно закопаться на всю жизнь, поэтому обычно рекомендуют прочесть лишь наиболее цитируемые работы: например, «Теэтет», «Пир» и «Государство» у Платона и «Метафизику» (опционально «Поэтику») у Аристотеля. Второй вариант хорош тем, что более актуален вашему интересу (например, разобраться с Кантом), но он потребует обращения к вспомогательной литературе, особенно в части неизвестных имен и учений.

Философия по учебнику – оксюморон?

Несложно догадаться, что чтение учебника позволяет ознакомиться со множеством разных взглядов за более короткое время, чем чтение классиков. Увы, но на втором пути вы встретите очень много непонятного, и некоторые книги придется бросить или оставить на будущее. Однако различие материала «уровня книги» и «уровня учебника» намного глубже.

В каком-то смысле учебник по философии – это нонсенс уже по самой своей форме. Учебник говорит «такой-то считал так-то», а философия говорит «я прочел такого-то и считаю, что он говорил то-то». Вторая позиция – конечно, идеал, и реальная философия находится где-то посередине. И все же учебник – это разбавленная мысль, уложенная в термины, которые слишком легко принять за реальность.

Так, многие после учебника на всю жизнь остаются уверены, что в философии есть четкие деления как в политике: материалисты и идеалисты, монисты и дуалисты, рационалисты и иррационалисты. Однако все эти ярлыки – не более чем обертка, за которой (если взять на себя труд развернуть ее) открывается такое количество нюансов, что невозможно более относиться к этим ярлыкам всерьез. Стоит помнить, что умные термины (все эти релятивизмы, холизмы и агностицизмы) упрощают коммуникацию понимающих, но самому пониманию помогают мало.

Книга, написанная философом – это всегда поиск языковой формы, адекватной предмету речи; учебник в лучшем случае гармоничен с ухом читателя, а часто просто пользуется словом как придется, без лишней рефлексии. К тому же позиции авторов в отношении читателя принципиально несхожи: в книге – равенство и диалог, в учебнике – авторитет знания и воображаемый усредненный образ ученика (обычно ожидания занижены, а значит, и читатель учебника в мысли составителя несколько туповат). Ориентация на некий выдуманный «средний уровень» часто играет дурную шутку с учебником, и вскоре вместо качественного историко-философского учебника появляются подтирки под лейблом «философия кого-то там за 90 минут».

Философский труд нацелен на убеждение, но именно поэтому оставляет пространство и для радикального несогласия с автором. А вот в учебнике слишком сложно отличить принятие/непринятие и усвоение/неусвоение материала, собственно поэтому наибольшую степень неадекватности содержат учебники по философии, а также социальным и гуманитарным дисциплинам (точные науки редко дают повод к вопросам о личном принятии).

В итоге всегда есть риск остаться на уровне учебника, ведь он по большей степени формирует потребителя культуры и знаний, а не их производителя. Однако если ваша цель – только эрудиция в области идей, то при хороших учебниках это не так проблематично.

И все же, смыслы в учебнике представлены в разъятой форме, часто реструктурированы с позиции лучшего усвоения. Последнее нередко прямо противоположно задаче точного понимания целого: едва ли не основная часть смыслов книги – это то, что возникает на стыках, в своего рода адгезии (склеивании) элементов. И весомую часть этой работы по склеиванию производят такие составляющие текста как ритм, стиль, пафос, ассоциации, предпосылки и предрассудки (как автора, так и читателя).

Философия по доксографиям

Понимая эти сложности, многие философы сами пытались достичь баланса в алхимическом браке философского мышления и упрощенного изложения: одни пробовали доступно ответить на вопрос «Что такое философия?», другие – брались за собственные доксографии. Собственно, о них мы и поговорим.

К сожалению, даже в этой области, где требуется скорее личный совет (а совет – это всегда исповедь), нежели мнение профессионала, давно уже сложилась некоторая рутинная практика отсылать к нескольким работам сомнительного содержания. Такое ощущение, что люди, рекомендующие начинающим эти книги, либо без зазрения совести навязывают определенные смысловые акценты, либо отыгрывают что-то в духе «стокгольмского синдрома». А возможно, эти специалисты просто не нашли времени в зрелом возрасте перечитать буквари своей юности.

В отечественном пространстве едва ли не самой частой рекомендацией окажется «История западной философии» Бертрана Рассела. По нему частенько ориентируют в сдаче вступительных экзаменов, а иногда и используют как учебник на начальных курсах.

Книга Рассела, как и любой другой учебник, сгодится для поверхностного структурирования знаний по истории философии. Он просто написан и позволяет сделать набросок с хронологией и основными школами и именами. Однако для меня остается загадкой как его может похвалить философ, ведь Рассел не может даже скрыть чувства превосходства к предшественникам? Ну разве что это человек, причисляющий себя к аналитической традиции, и тут цеховые узы обязывают.

Рассел – авторитет в своей области (например, его небольшая работа «Об обозначении» отличный пример анализа проблемы), но автор «Истории западной философии» – словно другой человек. Как доксограф Рассел очень сильно предвзят, особенно в отношении английской философии, которая внезапно превращается в европейский мейнстрим и законодательницу мод в сфере мысли. Смешно сказать, но десяткам континентальных философов (XVII-XIX века) он посвящает по паре строк, в то же время целая глава посвящена такому гранду философской мысли как Байрон.

Также Рассел в своих интерпретациях порой откровенно туповат: он не понял Платона, заменил рассказ об идеях Спинозы байками о его жизни и зачем-то приписал мистицизм Гегелю (мочившего всяких мистиков и интуитивистов, вроде Якоби). А его попытки все свести к социально-политическим обстоятельствам местами грубы и неуместны (и мало чем отличаются от пресловутого подхода советских марксистов, гораздых воткнуть классовый антагонизм в любую историко-философскую проблематику).

Томик Расселовской «Истории…», ей-богу, принесет больше пользы в качестве растопки или подпорки. Потому что читать Рассела, чтобы понять что-то об истории философии, – это то же самое, что читать одиозные труды идеолога с целью понять историческую правду. Имена вроде все правильные, но дальше как в анекдоте – и не выиграл, а проиграл, и не машину, а 5 рублей.

Да и имена отнюдь не все. Ощутимая проблема доксографий, созданных представителями англо-саксонской (аналитической) философии состоит в самом подходе к истории философии. Их ключевая идея в том, что нет нужды пересказывать всю историю, необходимо выделить нескольких респектабельных авторов и помесить их идеи в аналитический контекст.

С одной стороны, это реактуализирует мысль прошлого, с другой стороны, тем самым аналитический автор за вас решает о ком вам знать следует, а кого совсем не жалко скинуть с корабля философского знания. Яркий пример – неплохая работа Джона Пассмора «Сто лет философии». В этой книге вы найдете хорошее описание проблематики английских и американских философов (и близких им Витгенштейна, Фреге и др.), а вот всем остальным посвящена одна (из 20!) куцая глава со смехотворным названием «Экзистенциализм и феноменология».

Из чтения такой работы само собой сложится впечатление, что континентальные европейцы в XIX-XX веке пинали воздух и вообще не философы. Что безусловно бред, т. к. в это время там происходит настоящий интеллектуальный взрыв, порождающий десятки интереснейших направлений, оказавших ничуть не меньшее влияние на современный мир, чем аналитическая традиция.

В этом смысле более обстоятельный и целостный взгляд с бережным отношением к идеям и персоналиям можно найти в четырехтомнике Джованни Реале и Дарио Антисери «Западная философия от истоков до наших дней». Пишут они подробно, стараясь не упрощать, но цена этому – более сложный язык, чем у англоязычных визави. В конце концов, не все можно объяснить на пальцах без потери смысла, и сложные идеи требуют сложного языка.

При этом никто не заставляет читать их от корки до корки, всегда можно пропускать неинтересные вам имена. Собственно, континентальный подход к истории философии складывается в другой логике: задача исследователя качественно и бережно перевести сперва тексты автора прошлого, а затем без излишнего осовременивания реконструировать его идеи в осмысленном виде.

Некоторые авторы вообще посчитали слишком не-философским подход, построенный на именах и датах, и потому взяли за основу проблематику философии. К таким работам относится «Страсть западного ума» Ричарда Тарнаса. Книга в целом не безупречная, но достойная прочтения, так как пытается обнаружить общую эволюционную линию поверх отдельных идей и течений. Однако намного раньше подобное вписывание истории в единую логику уже предпринял Гегель в «Лекциях по истории философии» (кстати до сих пор не утерявших своей значимости).

По пути еще более простого и лаконичного разговора о нескольких центральных темах философии пошли такие авторы как Дженни Тейчман, Кэтрин Эванс в тексте «Философия. Руководство для начинающих». В упрощении проблематики есть риск утерять ее вовсе, кембриджские авторы ходят почти по краю, но все же не сваливаются. В каком-то смысле это действительно удачное руководство для начинающих, позволяющее понять какого рода проблемы интересуют именно вас и, стало быть, определиться с дальнейшим кругом чтения.

Краткими введениями в проблемы философии в свое время отметились все тот же Бертран Рассел и Уильям Джеймс (обе книги названы без изысков – «Проблемы философии» и «Введение в философию»). Еще более кратким – всего на 40 страниц – является введение известного современного философа Томаса Нагеля «Что все это значит?».

В своем гайде Нагель коротко и сочно описывает 10 ключевых понятий, вокруг которых обычно разворачивается философская дискуссия, среди них – свобода воли, справедливость, добро и зло, смысл жизни, проблема сознания и значения слов и другие. Правда, эта местами весьма веселая работа заканчивается не особенно ободряющей фразой: «Жизнь, вероятно, не только бессмысленна, но и абсурдна». Что ж, возможно, именно это ощущение для многих (особенно в юности) становится точкой входа в философию.

Нередко для начинающих рекомендуют также роман Юстейн Гордер «Мир Софии». Эта книга часто высоко оценивается, в т. ч. за то, что написана в форме увлекательной истории (это именно роман, а не учебник или доксография). Я думаю, что каждый сам решит по первым главам интересен ли ему такой подход или нет. Я, например, слишком поздно встретился с этой книгой и вряд ли могу оценить ее с позиции начинающего; для тех, кто уже кое-в-чем разобрался – она, как мне кажется, совершенно неинтересна.

Изучение философии изнутри

Изучение имен, школ, течений и основных проблем – это все же превалирующая задача для тех, кто желает повысить свою эрудицию. Теперь поговорим о вводных текстах для тех, кто пытается понять суть философии, ее методы, техники, приемы. Во многом для них существует оригинальный поджанр философского исследования – авторский ответ на вопрос «Что такое философия?».

Пожалуй, самый известный и самый читабельный пример – цикл лекций Хосе Ортеги-и-Гассета «Что такое философия?». Он буквально с первых строк предлагает думать вместе с ним, при этом в силу того, что автор не скрывает свои ценностные ориентиры, с ним легко как соглашаться, так и не соглашаться. К тому же Ортега-и-Гассет уже во второй лекции показывает классический философский твист, согласно которому философ, прежде чем решать какие-то вопросы, внимательно обдумывает постановку вопроса и часто ее меняет. Так он говорит, что вместо ответов про философию стоило бы понять, почему существует особая порода людей – философы?

Во многом со схожего вопроса начинает свой труд Карл Поппер в работе «Все люди – философы». В первой части работы с названием «Как я понимаю философию» он полемизирует с одноименной статьей Фридриха Вайсманна, взгляды которого показались Попперу чересчур элитарными. Он делает оговорку, что «все люди являются философами, хотя некоторые в большей степени, чем другие», однако даже с этим тезисом сложно согласиться. Поппер в этом тексте выглядит как популист, к тому же в нем слишком много прямых и скрытых похвал в свой адрес.

Все-таки рассуждения типа «у всех своя философия» равноценны тому, что никакой особой философии не существует. Поэтому стоит подчеркнуть: у каждого человека есть свое уникальное мировоззрение (впрочем, часто в значительной степени состоящее из стереотипов и шаблонов), но философия доступна лишь тем, кто способен к рациональной аргументации элементов своего мировоззрения. А это и значит, что «не все люди могут/хотят быть философами». Хорошо это или плохо – решайте сами.

Ценные соображения можно почерпнуть и из сборника текстов Мераба Константиновича Мамардашвили под названием «Как я понимаю философию», особенно я бы выделил довольно оригинальный взгляд, выраженный в тексте «Философия – это сознание вслух». Однако мысль Мамардашвили ориентирована феноменологически, к тому же его речь содержит много подтекстов – и то, и другое останется неуловимым для новичка.

 И уж совсем неподъемной для начинающего окажется книга Жиля Делеза и Феликса Гваттари «Что такое философия?», т. к. в ней авторы скорее подводят итог своих философских исканий, не особо ограничивая себя в использовании сложных философских концептов.

Подведем итог

В качестве итога я бы все-таки отметил, что на деле все эти списки и рекомендации очень мало дают для вхождения в философию, только для решения конкретных проблем (вроде сдачи кандидатского минимума или т. п.). Мне понятна тяга многих людей подстраховаться авторитетным мнением и попытаться не пропустить что-то важное. И все же – расслабьтесь, никто не знает, что окажется важным для вас.

Значение случайности (те люди, книги, события, что вам встретятся) не стоит недооценивать, напротив, ее стоит возлюбить как свою судьбу. Важно то, с каким настроем вы читаете – это может быть искреннее желание разобраться, обостренная концентрация или даже игривое отношение к серьезному с целью получить удовольствие. Прочитанная в нужном состоянии ерунда всегда оказывается полезнее, чем вызубренная годнота.

Философия рождается в диалоге с текстом, но на одном таланте визави диалога не построишь. Поэтому ключевой момент – это умение сравнивать свои мысли и чужие, идеи разных авторов и в конце концов теории и реалии. Да и в самом деле, как вы поймете, что есть слабые тексты, если никогда не читали их и более того, не брали на себя смелость решать, что некоторые тексты слабоваты? С опорой на вечные «топы», «списки мастридов» и «авторитетные рекомендации» вы никогда этого не узнаете. Дерзайте, и тогда вы возможно найдете свой путь в философию.

Для оформления использованы фото Dayve Ward. На превью – фрагмент картины «Натюрморт с черепом и медицинской книгой» (неизвестный итальянский художник, 1766).