«Высотка»: Вавилонская башня капитализма

В «Высотке» буквально все является «говорящим», а потому фильм не нуждается в процедурах дешифрации скрытых смыслов. Можно просто смотреть фильм и по ходу составлять тематический список, перечень проблем, которые в фильме освещены. Concepture публикует тематический обзор фильма.

О фильме

Фильм высотка представляет собой до предела аллегоризированное повествование о всех социальных проблемах современности. Поэтому в тематическом отношении он мало чем отличается от большинства современных фильмов, претендующих на какую-либо серьезность. Если провести даже поверхностный обзор западного кинематографа последних 10 лет, станет ясно, что режиссеры сосредотачивают свои усилия в основном на стилистических аспектах. То есть, главное не что рассказывать, а как рассказывать. «Высотка» относится как раз к этой категории «выразительных» фильмов. Сюжет, смысл, действие – всё построено на одном метафорическом конструкте, название которого и вынесено в заглавие.

Все вполне очевидно: высотка – символ общественного устройства и одновременно наиболее вероятный формат цивилизационного существования в недалеком будущем, отмеченном возрастающими тенденциями к утилитаризации человеческой жизнедеятельности. Ключом к пониманию этого фильма на мой взгляд могут стать работы Макса Вебера, который, в частности, отмечает, что процессы модернизации (неомифология Запада) характеризуются переходом от целесообразности к целерациональности. Что это значит? Это значит, что строжайшей регламентации подвергаются уже не только средства, которые должны максимально соответствовать цели, но и сами цели уже избираются в соответствии с нормами социальной практики, а не на основе аксиологии, как это было в традиционных обществах. Проще говоря, способ действия начинает определять цель действия. Именно поэтому, в принципе неестественные, условия жизни в высотке принимаются большинством ее обитателей как нечто нормальное и чуть ли не единственно возможное.

В фильме все является «говорящим»: фамилии персонажей, темы разговоров, детали одежды и поведения, подчеркивающие классовую принадлежность, или точнее габитус обитателей высотки. Ну, например, фанатичное выяснение, кто на каком этаже живет. Понятно, что речь идет о об уровнях социального положения. Обеспеченные живут этажами выше, нуждающиеся - в самом низу. Облеченные властью находятся на самом верху высотки, как и положено «правящей верхушке».

Далее, что касается говорящих фамилий. Архитектора высотки, сиречь создателя имеющейся социальной системы зовут мистер Royаl, что в переводе с английского означает «королевский». И этот персонаж с «говорящей» фамилией ведет не менее «говорящие» разговоры с главным героем. Когда он делится планами строительства новых зданий (читай стабилизация и оптимизация текущего положения), Лэйнг замечает, что его чертежи похожи на диаграмму бессознательной психической деятельности, с чем Архитектор охотно соглашается. Очень многозначительный эпизод, который можно расшифровывать как прямое указание на бессознательную основу социальной реальности с ее архетипами, идеологиями, штампами, фреймами и прочими штуками-дрюками, коим посвящено немало социологических и психологических исследований (мы бы в числе прочих назвали работы Одайника и Вахштайна). Затем Архитектор сообщает Лэйнгу, что, хотя он по профессии Модернист (странно звучит, неправда ли?), ему приходится «прописывать необходимое». Что значат эти загадочные недомолвки?

В плане внешнего прочтения все очевидно и показано в самом фильме. Архитектор тяготеет к новым «модернистским» формам, сидит в абсолютно белой комнате, одетый в абсолютно белый костюм (белый, кстати, цвет смерти), а его жена «культивирует сильнейшего рода ностальгию», носит платья по моде 19 века, возделывает зеленый сад. Белый – цвет стерильной технизации. Зеленый – цвет плодоносного ручного труда. Мужчина – фигура, покоряющая природу. Женщина – фигура, гармонирующая с ней. Чего уж проще? Однако все не так однозначно. Во-первых, этот сад и весь антураж в духе американских трансценденталистов создан на деньги архитектора и находится в его владениях, пределах высотки. То есть, не урбан окружен природой, а природа окружена урбаном. Во-вторых, конфликт прогрессивного делового мужа и капризной сентиментальной жены – это нечто большее, чем иронический намек на противостояние прагматиков-промышленников и романтиков-гринписовцев.

Жена, как выясняется впоследствии – дегенерирующая особа, персона весьма деструктивная. На ее фоне муж выглядит куда более цельной натурой, и куда более конструктивной. Весь издевательский подтекст раскрывается в конце, когда патриархальный режим высотки рушится и женщины устанавливают новый режим. Увесистый камень в огород феминизма. Вообще Роял отчасти трагический персонаж. Он – жертва своего детища (мотив творения, которое губит творца: атомная энергия, неуправляемое влияние технологий и т. д.).  Роял прямо говорит: «Я архитектор своего несчастного случая (читай грядущей социальной катастрофы)».

Во-вторых, чтобы понять весь подтекст этой сцены, нам следует вспомнить контекст модернизма, которому свойственен пафос индивидуализации и автономизации человека внутри социальных отношений. То есть, говоря, что он Модернист, Архитектор имеет в виду, что основной целью его деятельности является не просто техническая модернизация высотки, но и модернизация сознания ее обитателей. Однако он тут же оговаривается, что иногда нужно «прописывать необходимое». То есть, иногда нужно прибегать к авторитарным мерам, чтобы сохранить порядок. Иногда нужно держать людей в состоянии стадности, чтобы высотка не рухнула. А высотка, как мы уже говорили – очень глубокий и очень точный символ.

Это и модель капиталистического общества, (подробный анализ которого дан в работах Питирима Сорокина), с присущей ему ярко выраженной стратификацией (деление на классы) и четкой субординацией экономического базиса и идеологической надстройкой. Рабочая, производящая сила образует фундамент (базис) высотки, а идеолог-архитектор определяет способ производства (вид высотки). Посередине же располагается средний класс, к которому и относится персонаж Хидлстона. И это не спроста. Если мы внимательно проследим за историческом процессом, начиная с Нового Времени, мы увидим, что главным субъектом этого процесса был именно средний класс. Так называемая экономическая и социальная «золотая середина», которая заполняет разрыв, говоря в терминах Маркса, между эксплуататорами и эксплуатируемыми. Вся современная социогуманитаристика акцентирует роль и значение среднего класса в синергетических (самообразующихся) общественных процессах.

О главном герое

Фамилия главного героя Лэйнг. Зная об эрудиции Балларда, можно смело утверждать, что фамилия выбрана не случайно. Это аллюзия на Рональда Лэйнга, основателя движения антипсихиатрии, который известен тем, что долгое время жил с шизофренниками, стараясь понять их и освоить их язык. Не этим ли занимается и главный герой высотки? Ведь он врач, специалист по паталогиям мозга, а общество в высотке – сборище больных на голову людей. Лэйнг – как представитель среднего класса, находится ровно посередине, между обеих сторон, не принадлежа до конца ни к одной из них. Он, что называется, «ни там, ни тут».

Лэйнг нелепо смотрится в своем строгом черном костюме в среде выряженных в белые платья аристократов. Но и с «низами» он с трудом идет на контакт. Лэнг, как и Архитектор, одиночка. Именно это сближает их. Лэнг «прячется у всех на виду», Архитектор прячется у себя в пентхаусе. Неопределнность Лэнга хорошо демонстрируется сценой в лифте. Лифт – символ вертикальной социальной мобильности, возможности перемащаться из одной страты в другую – вверх или вниз. Лэнг застревает в лифте, то есть, он не может окончательно определить свою классовую идентичность. Лэнг – посредник между верхом и низом, он одинаково легко общается с архитектором и официантом. Чтобы жить в здании надо быть конформистом и малось безумным. Лэнг становится таковым под конец фильма. Это фильм о гибели не только системы, но и личности. Погибает режим архитектора, погибает и Лэнг.

Четыре основные темы

Тема отчуждения: творения от творца (архитектор и высотка), людей друг от друга, родителей от детей, и т. д. Хелен прямо говорит: «Никому нет дела до того, что происходит 2 этажами выше или ниже». Кстати, очень точно указано число: те кто непосредственно снизу или сверху напрямую влияют на персональный комфорт, а остальные уже не в счет. Помимо открытой словесной артикуляции, зрителю демонстрируют столь же наглдяные сцены: детям, которые хотят в школу, приходится сидеть со своей мамашей и смотреть тупые сериалы; умному мальчишке, который хочет уединения, приходится бывать на людях и «вписываться в компанию». Наконец, непримиримая враждебность отчужденных сторон сверху и снизу. «Я работаю не на вас, я работаю на здание», – говорит Симмонс архитектору. Здание –это система. Самодостаточная и самообеспечивающаяся, существующая помимо воли и замысла творца. Система выходит из-под контроля архитектора. Как только падает уровень комфорта уровень недовольства низов возрастает, что приводит к столкновению классов, между которыми стирается граница и начинается анархия, а точнее охлократия (власть толпы).

Манипуляция масс: показано растущее недовольство низов, как только их лишили комфорта.  Недовольство прерывается отвлечением на прибывшую партию вина. Алкоголь – опиума для народа. Люди предпочитают напиваться до беспамятсва, нежели решать проблемы. Им остается только вымещать свою враждебность в виде мелких пакостей: кидать мороженое на лобовое стекло, фальсифицировать данные томографии и т. п. Народ не имеет право демонстрировать моральное превосходство, если он не оплатил счета. Как только отключают электричество (символ цивилизации), люди сразу впадают в дикость, это означает, что никакой цивилизованности нет в самих людях, что она искусственно обеспечивалась извне техникой, превращая человеческие массы из животных в биороботов. Но людей в фильме нет. Разве что Лэнг. Да и то... Жильцы занимаются бесполезным времяпрепровождением, устраивая вечеринки. Секс, наркотики, рок-н-ролл. Кажется, к этому и сводится смысл их существования. Собственно, это прямая иллюстрация современной социальной телеологии, которую Жижек определяет, как гедонистический цинизм.

Бунт личности против системы: Вайлдер кричит, что не позволит себя игнорировать и многкоратно повторяет свое имя, записывая свой голос на пленку. По этой же причине главный герой меняется в лице, когда миссис вайлдер говорит ему, что он одно из лучших удобств этого здания. По лицу Лэнга видно, что он не хочет быть только удосбтвом высотки.

Антифеминизм: пока мужики снизу убивают мужиков сверху и наоборот, женщины тихим сапом прибирают власть в свои руки, научившись вырабатывать электричество альтернативным способом. А в конце фильма звучит голос «железной леди» мира политики – Маргарет Тэтчер, который говорит, что капитализм – единственная возможная форма общественного устройства.

Обобщая можно сказать, что в фильме показана история разложения современного западного капиталистического общества. Надо сказать, что идея фильма – не является заслугой режиссера, поскольку это экранизация социально-фантастической повести Джеймса Балларда, а Баллард известен как «самый дотошный, язвительный и бескомпромиссный наблюдатель нашей эпохи».