«Теории»: А был ли автор? Концепция «смерти автора»

У каждого художественного произведения есть автор, творящий «по образу и подобию своему». Однако разные эпохи по-разному оценивают роль автора в создании произведения искусства, спорят об источниках вдохновения и основных задачах творца. XX век, в противовес предшествующим концепциям авторства, в которых центральное место занимает духовно-биографический опыт художника, выдвинул понимание творческого акта как не имеющего индивидуального характера, не имеющего отношения к личности конкретного автора.

Эстетика художественных произведений XX столетия и возникшая идея дегуманизации искусства привели к утверждению нового взгляда на фигуру художника, к иному пониманию сущности искусства, писательской ответственности и т. д. В своей работе «Дегуманизация искусства» испанский философ Xосе Ортега-и-Гассет писал:

«Жизнь – это одно, Поэзия – нечто другое, так теперь думают или по крайней мере чувствуют. Не будем смешивать эти две вещи. Поэт  начинается там, где кончается человек. Судьба одного – идти  своим «человеческим» путем; миссия другого – создавать несуществующее».

Логическим завершением подобных размышлений оказалась концепция смерти автора, приписываемая французскому филологу Ролану Барту. Барт определял художественное творчество как языковую игру, которая приносит удовольствие реципиенту. Не более. Великая миссия художника, вдохновленного божественными силами, проникающего посредством творческого акта в запредельное пространство, была сведена к виртуозному жонглированию чужими текстами, к их бесконечному обыгрыванию. Терминологический лексикон теории искусства обогатился такими терминами, как цитатное мышление, интертекст, компиляция, имитация чужого слова и т. д.

Ролан Барт, провозгласивший смерть автора, основывал свою концепцию на том, что в XX веке писатель перестал быть мерилом нравственности, утратил функции пророка и судьи. По его мнению, на предшествующих этапах развития искусства отношения между автором и произведением выстраивались по типу отец-дитя. Автор полностью владел текстом и всеми средствами укреплял свое присутствие в нем. Бартовская концепция авторства лишала автора такого безраздельного господства, призывала к свержению писателя-отца, навязывающего читателю свою волю.

Суть концепции смерти автора заключается в идее автономного существования текста, в его независимости от личности автора. По Барту, после рождения текста его автор «умирает», а текст начинает жить своей жизнью в сознании каждого отдельного читателя. То есть в рамках триады автор-текст-читатель главенствующая роль отводится читателю, так как именно благодаря ему текст «оживляется». Причем эта концепция снимает такие вопросы, как «что хотел сказать автор», «в чем главная идея произведения» и т. п., потому что читатель имеет дело с текстом, а не с автором. Отныне читатель волен интерпретировать любое произведение так, как ему заблагорассудится.

Смерть автора в концепции Барта вытекает и из самой сущности современного искусства, которое приобретает игровой характер. Писатель не может создать ничего нового, поэтому его деятельность ограничивается компиляцией, пародированием, стилизацией уже написанных ранее текстов. Автор уже не может называться автором, так как он не испытывает «муки творчества», а является скромным составителем книг, комбинирует определенным образом фрагменты различных текстов.

По этой причине Автора Барт заменяет на Скриптора, то есть на «пишущего», который «несет в себе не страсти, настроения, чувства или впечатления, а только такой необъятный словарь, из которого он черпает свое письмо, не знающее остановки». Можно сказать, что в этом случае язык говорит через писателя, а не писатель выражает свои мысли посредством языка. А потому автора и не существует, есть только читатель, воспринимающий случайно сгенерированный текст.

Концепция Барта базируется на доведенной до предела активности читателя, который никак не зависит от личности создателя текста. В этом смысле Барт повторяет уже высказанные замечания о роли читателя русского филолога Александра Потебни, который писал, что содержание словесно-художественного произведения «развивается уже не в художнике, а в понимающих. Заслуга художника не в том минимуме содержания, которое ему думалось при создании, а в известной гибкости образа, способного возбуждать самое разнообразное содержание». Но Барт пошел дальше и столкнул автора и читателя, в результате чего читатель «поглотил» автора, свел его роль к функции записывающего устройства.

По сути, новая концепция смерти автора – это хорошо забытое старое. В истории литературы уже были периоды, когда тексты носили анонимный характер, а автор был просто живой пишущей машинкой. Например, средневековый писатель занимался тем же, что описывает Барт. Он писал не от своего имени, опираясь на строго установленный канон; создавал «новый» текст методом компиляции. Только смерть средневекового автора имела другие корни, вырастала из определенного типа духовности.

Концепцию же Барта расценивают как проявление упадка духовности, кризиса культуры. Однако она имеет и множество сторонников, рассматривающих ее как критику всяческого тоталитаризма. С другой стороны, концепция смерти автора лишает искусство такой важной категории, как ответственность. Литература теряет силу слова, когда за произведением стоит не человек, отстаивающий свой взгляд на человека и мир, а безликий и беспринципный производитель, обладающий необходимыми приемами и навыками. Но что бы ни пророчила концепция Барта, присутствие автора в результатах его деятельности начисто стереть очень трудно, если вообще возможно.