«Теории»: Язык, отражающий реальность. Философия Бертрана Рассела

Идеалисты vs Эмпирики

Чтобы вполне воспринять философские идеи Бертрана Рассела, необходимо учитывать сложившуюся в начале XX века ситуацию в академической британской среде. Эта ситуация была ознаменована напряженной коллизией между эмпириками и идеалистами. Напомним, что традиционная английская философия, начиная с Фрэнсиса Бэкона, всегда тяготела к эмпирической методологии познания. И только небывалая в мире философии популярность Гегеля оказала сильное влияние на английскую мысль, заставив её сойти с накатанных рельсов эмпиризма и соблазниться идеализмом. И каким?! Абсолютным.

Английские гегельянцы в лице Брэдли, МакТаггарта и Бозанкета утверждали, что только абсолютные целостности реальны, и что отдельные вещи представляют собой исключительно видимость. Рассел, заручившийся поддержкой Мура и Витгенштейна, попытался перенаправить тенденции английской философии в традиционное русло гоббсовско-локковско-берклианско-юмовской мысли. Именно в пику холистским воззрениям английских гегельянцев Рассел создает собственную концепцию, которая получает название «логический атомизм», поскольку основой этой концепции является идея о существовании множества принципиально несводимых к какому-либо началу вещей. В пылу полемического задора Рассел формулирует не менее радикальный тезис, чем его оппоненты. Только вместо абсолютного идеализма в его философии речь идет об абсолютном онтологическом плюрализме.

Растекаясь мыслию по древу...

В философском становлении Рассела исследователи выделяют 3 периода.

Первый длился с 1890 по 1900 год. В течение этого времени юный Рассел осваивал математику и философию. В этот период Рассел занимается преимущественно исследовательской работой. Он скорее нарабатывает материал и пополняет содержание своего мировоззрения, нежели продуцирует что-нибудь авторско-оригинальное.

Второй период творческого и интеллеткуального развития Рассела, который считается самым плодотворным и продуктивным, пришелся на 1900-1910 годы. В это время Рассел изучает логические основы математики и в соавторстве с Альфредом Уайтхедом создает фундаментальный труд «Начала математики».

Наконец, в третий и заключительный период своего личностного и философского становления Рассел вступает в сорокалетнем возрасте. С этого момента в круг его интересов, кроме сугубо гносеологических тем, стали входить вопросы социально-политического и культурно-нравственного характера. В этот период, помимо научных работ и монографий, Рассел пишет множество публицистических статей и докладов.

За свою долгую (почти 100 лет) и интеллектуально насыщенную жизнь, Рассел создал огромное количество трудов, посвщенных столь несвязанным между собой темам, как история философии, проблемы религии, политика, педагогика и, конечно же, теория познания. Давая общую характеристику расселовской философии, можно сказать, что её отличает некоторая эклектичность. Но она с лихвой окупается ясностью его слога и точностью его мысли.

Язык мой – враг мой

В то время, когда он создавал свою философию логического атомизма, Бертран Рассел был убежден, что язык, в принципе, способен точно отражать реальность, но для этого мы должны правильно формулировать свои высказывания. Сделать же это возможно только в том случае, если логическая структура языка будет изоморфна структуре мира.

Каким же образом можно сделать структуру языка соответствующей структуре мира? Благодаря логическому анализу языка. Прежде всего необходимо определить отправную точку всевозможных пропозиционных построений. Такой точкой Рассел считал так называемые атомарные предложения.

Атомарные предложения – это предложения, описывающие единичные вещи, их свойства или отношения. К ним можно отнести следующие примеры: «Она красива», «X больше Y», «Это – синий». Позднее Витгенштейн, развивавший идеи Рассела в своем «Логико-философском трактате», в свойственной ему образной манере определил атомарное предложение как «логическую фотографию факта».

Однако язык, которым мы пользуемся в повседневной речи, состоит не из одних только атомарных предложений. Очень часто мы употребляем выражения, которые, если внимательно к ним присмотреться, начисто лишены смысла. Например, мы говорим «солнце взошло» или «солнце зашло», хотя с точки зрения астрономии – это полная нелепица. Солнце вообще не восходит и не заходит. Оно неподвижно покоится центре Солнечной системы, а смена дня и ночи обеспечивается движением Земли вокруг него.

Такие образные, метафорические предложения служат исключительно коммуникативным целям и могут быть поняты только в рамках определенной системы устойчивых языковых конвенций. Но такие предложения не отражают реальное положение вещей и поэтому не могут служить средством установления истины.

Рассел предлагает решать эту проблему несоответствия путем логического анализа используемых нами выражений и переформулированием этих выражений в том случае, если они обнаруживают свою некорректность в ходе анализа.

Когда не работают законы формальной логики

Осознав, что реальное положение вещей не соответствует тем представлениям, которые внушает нам устройство языка, Рассел произвел кропотливое логическое исследование последнего и обнаружил три принципиальных затруднения.

1. Закон тождества не всегда работает, даже если слова «А» и «Б» обозначают один и тот же предмет.

Предположим, нас кто-то спросит: «является ли Кафка автором новеллы "Превращение"?» И поскольку все так и есть, кажется, можно безо всякого ущерба для смысла вместо выражения «автор "Превращения"» поставить «Кафка». Но тогда получится, будто кто-то нас спрашивает «является ли Кафка Кафкой?» А это нелепо. Таким образом, сочетание «автор "Превращения"» не тождественно фамилии «Кафка», хотя и не означает чего-то отличного от Кафки.

2. Закон исключенного третьего также не всегда действует.

Например, если мы скажем: «Нынешний король Франции лыс», согласно закону исключенного третьего, истинным будет либо это высказывание, либо высказываение «нынешний король Франции не лыс», так как третьего не дано. Но ведь «нынешнего короля Франции» вообще не существует, и потому в этом случае оба высказывания оказываются не-истинными.

3. Закон непротиворечия тоже сбоит, потому что отрицание существования чего-либо всегда самопротиворечиво.

Например, в предложении «между сестрами не существует никакой разницы» отрицается существование разницы. Но как несуществующая сущность (разница) тогда может быть субъектом высказывания? Ведь утверждая, что нечто не существует, мы приписываем несуществование чему-то. То есть, предметом нашего суждения выступает нечто, а не ничто. Таким образом, утверждения о несуществовании тех или иных предметов противоречат сами себе.

Лейбниц в помощь

Чтобы решить проблему несовпадения языка и реальности, Рассел, как истинный математик, памятуя о совете Лейбница, применяет к языку собственноручно разработанный аппарат логического анализа.

Начинает Рассел с того, что выявляет различные способы отношения знаков к обозначаемым им предметам. Таких способов, по Расселу, два: 1) непосредственное указание на именуемый предмет, когда обозначаемый предмет чувственно предъявляется и тем самым эмпирически (опытно) закрепляется его связь с конкретным знаком; 2) словесная характеристика предмета по его признакам, когда знак расшифровывается с помощью других знаков, непосредственно отсылающих к реальности. Первый способ определения значения (то есть, связи знака с обозначаемым) Рассел называет «знакомство», а второй – «описание».

Чтобы избежать путаницы, Рассел предлагает также различать «описания» и «имена». Например, «столица Англии» и «Лондон» – это не одно и то же. Почему? Да потому что описание не прямо указывает на объект, а только берет его отдельный признак в отрыве от носителя. Можно понимать значение выражения «человек, открывший форму планетных орбит», но не знать, что этим человеком был Кеплер.

Все ошибки, неясности, двузначности, по Расселу, возникают вследствие неправомерного гипостазирования общих понятий. Фраза «сегодня я встретил человека» для Рассела не имеет никакого смысла. Ведь в действительности я встретил или мужчину, или женщину, а еще более точно – я встретил конкретного мужчину или конкретную женщину: Павла, который живет на втором этаже в моем подъезде или Марию, которая живет в квартире напротив.

Таким образом, главной заслугой Бертрана Рассела было существенное определение того, что обозначающие выражения сами по себе не имеют значения, они лишь выполняют функцию обозначения в составе некоторого высказывания и только в рамках всего высказывания обретают смысл.