Образование

«Теории»: Этика в пострелигиозную эпоху. От С.Кьеркегора к Ю.Хабермасу

«Теории»: Этика в пострелигиозную эпоху. От С.Кьеркегора к Ю.Хабермасу

Как известно, человек – существо этическое. Но как возможна этика в эпоху морального релятивизма? За ответом Concepture обращается к идеям современного философа Юргена Хабермаса.

О времена! О нравы!

Крах метанарративов и ситуация неуклонно распространяющейся глобализации порождают насущную проблему в области этики. С одной стороны, чисто внешне, различные культуры все больше и больше проникают друг в друга, а их представители все теснее и теснее взаимодействуют. С другой стороны, уже внутренней, современное общество отказывается признавать легитимность общеобязательных моральных стандартов.

Раньше такой проблемы не возникало, поскольку культура Модерна предполагала правомочность философии указывать на твердые рамки, в которые должна вмещаться индивидуальная и коллективная человеческая жизнь. В качестве примеров можно привести греческий полис, ориентировавшийся на тождество Космоса и микрокосмосов (граждан полиса); сословное устройство средневековых городов, в качестве образца всегда имевших в виду Град Небесный; или идеал общества Эпохи Возрождения, состоящего из гармонически развитых индивидуумов.

Сегодня, однако, общие образцы не работают. В условиях принципиального плюрализма мировоззрений и усиливающейся тенденции к индивидуализации стилей жизни встает вопрос об определении формальных критериев справедливого сосуществования, которые, не претендуя на некую исключительную, метафизически обоснованную истинность, тем не менее давали бы общую платформу для социальной деятельности. 

Одним из вариантов такой гибкой этической модели является концепция коммуникативного действия Юргена Хабермаса.

Умей договариваться!

Будучи неглупым человеком, Хабермас прекрасно понимает, что тотальный отказ от разума, презумпированный постмодернизмом, ни к чему хорошему не приведет. В то же время Хабермас достаточно трезв, чтобы не тешить себя иллюзиями о воскрешении принципов Модерна. Поэтому он предлагает компромисс. Вместо того, чтобы беспрекословно подчиняться декретам различных метанарративов, Хабермас предлагает людям ситуативно договариваться об общих параметрах совместных действий, используя для этого рефлексию, учитывающую конкретные жизненные обстоятельства каждого из участников действия.

Отдавая дань Постмодерну, Хабермас исходит из нового понимания коммуникации – не как средства одностороннего распространения информации, а как способа осуществления взаимодействия людей в социальной сфере через продуктивный диалог (полилог). При этом (и это тоже уступка Постмодерну) совсем не обязательно в процессе коммуникации соблюдать логическую корректность постановки вопросов, уметь убедительно аргументировать свою позицию, быть беспристрастным, апеллировать к научной достоверности. Самое главное в процессе коммуникации, в конце концов, прийти к консенсусу.

Таким образом, в своей этической концепции коммуникативного действия Хабермас совмещает свойственный Постмодерну плюрализм мировоззренческих установок, выражающийся в формировании ситуативных проектов (а не абсолютном подчинении Проекту), и традиционный рефлексивный инструментарий Модерна (диалог, дискуссия).

Другой как залог любой этики

Современным пострелигиозным этическим концепциям характерна ориентация на фигуру Другого, понимаемую уже в сугубо светском, секулярном ключе. Например, Умберто Эко в полемике с представителем Католической Церкви предлагает свой вариант внерелигиозной этики, основанной на вполне эмпирических смысловых универсалиях, лишенных какой бы то ни было трансцендентальной подоплеки. Такими универсалиями Эко считает всё, что относится к положению человеческого тела в пространстве.

«Мы прямоходячие животные, поэтому нам затруднительно долго пребывать вниз головой и поэтому у всех нас общее представление о верхе и о низе, причем первое, как правило, предпочитается второму. Точно так же всем людям свойственно понятие о правом и левом, о покое или ходьбе, о стоянии или лежании, о ползании и прыганий, о бодрствовании и сне. Поскольку мы снабжены конечностями, всем нам известно, что такое ударять о прочный материал, вторгаться в мягкую или в жидкую среду, крошить, барабанить, колотить, пинать и даже, наверное, плясать. Этот список можно продолжать долго, в него войдут понятия, связанные с видением, слышанием, едой и питьем, заглатыванием и извержением. И безусловно, любому человеку присущи такие представления, как познание, память, желание, страх, грусть или облегчение, радость или печаль, а также представление о том, какими звуками отображаются все эти чувства. Далее (и тут мы уже вступаем в область права), всем знакомы универсальные концепции принуждения: всем нам нежелательно, когда препятствуют в процессах речи, зрения, слуха, сна, заглатывания либо извержения, не дают идти куда хочется; мы страдаем, если нас связывают или принуждают к изоляции, если нас избивают, ранят или убивают, подвергают пыткам физическим и психологическим, которые ограничивают или уничтожают способность соображать... Эта семантика дает основания для этики; мы в первую очередь обязаны уважать права телесности другого существа, и, в частности, право говорить и право мыслить».

Хабермас выстраивает свою этическую концепцию, также имея в виду фигуру Другого. Однако предпосылки подобного постметафизического обоснования этики впервые, как это ни странно, заложил Кьеркегор.

Кьеркегор как предтеча современных этических концепций

Кьеркегор первым засвидетельствовал тот факт, что моральное поведение не выводится из разума. Более того, оно в большей степени принадлежит области воли, нежели интеллекта. В качестве доказательства Кьеркегор приводит ситуацию христиански просвещенного и морально самоуверенного, но в то же время насквозь коррумпированного общества. По этому поводу он пишет: «Можно и смеяться, и плакать, когда видишь, что все это знание и понимание не имеет ни малейшей власти над человеческой жизнью».

Возникает вопрос: «Даже если мораль выводится не из разума, а из воли, почему большая часть людей, несмотря на то, что у них есть воля, ведут себя аморально?». Отвечая на этот вопрос, Кьеркегор прибегает к христианскому понятию «греха», которое трактуется им как онтологическое извращение человеческой воли. Преодолеть влияние греха, по Кьеркегору, человек может только путем обращения к высшему надындивидуальному и в то же время личностному началу, то есть к Богу. Человеческая греховность требует прощения, так что неизбежно следует обращаться к абсолютной силе, способной ретроактивно вмешиваться в ход истории (или биографии) и восстанавливать нарушенный порядок.

Таким образом, Кьеркегор впервые выводит этику не из автономного самообоснования разума (как это, например, делали Кант и Гегель), а из фигуры Другого, в свете отношения которого этика получает свою действенность и целесообразность.

Религиозно мыслящий Кьеркегор под Другим разумел, конечно же, Бога как надындивидуальную инстанцию. У секулярного мыслителя Хабермаса Другой – это просто другой человек (другие люди), понимаемый лишь как внеиндивидуальная инстанция, находящаяся в той же горизонтальной онтологической плоскости.  Кьеркегор пишет:«Соотносясь с самим собой и желая быть самим собой, Я очевидно получает основание в той силе, которая породила его», то есть, в Другом»

Хабермас добавляет: «Это верно и при описании профанной ситуации коммуникативного сообщества, в котором мы находим взаимопонимание друг с другом относительно нас самих. Ни один из его членов не в состоянии распоряжаться структурой или ходом процессов взаимопонимания, от которых зависит и этическое самопонимание. В логосе языка воплощена власть интерсубъектности, предвосхищающей субъективность говорящего и лежащей в ее основе».

Ключевые понятия:

Метанарратив – термин, введенный Ж.-Ф. Лиотаром. Один из ключевых терминов постмодернизма (под которым, в свою очередь, согласно Лиотару, «следует понимать недоверие к метарассказам»). Этим термином и его производными («метарассказ», «метаповествование», «метаистория», «метадискурс») Лиотар обозначает все те «объяснительные системы», которые, по его мнению, организуют буржуазное общество и служат для него средством самооправдания - религию, историю, науку, психологию, искусство (иначе говоря, любое «знание»).

Другой – это не Я, тот, кто противостоит мне, находится по ту сторону меня, моих ценностей, моего мировоззрения. И вместе с тем, Другой такой же как Я: он мыслит, чувствует, ходит и т. д. Сюда относятся идеи о так называемом «коммуникативном существовании»: «бытие-с» у М.Хайдеггера, «со-бытие с Другим» у Ж.П.Сартра, «бытие-друг-с-другом» у Л.Бинсвангера, «отношение Я – Ты вместо Я – Оно» у М.Бубера.

Презу́мпция – предположение, которое считается истинным до тех пор, пока ложность такого предположения не будет бесспорно доказана. 

Интерсубъективность – в широком смысле общность опыта взаимодействующих субъектов и общезначимость его результатов. Интерсубъективными обыкновенно называют присущие субъектам структуры общности, обеспечивающие возможность взаимопонимания и общезначимости. В трансцендентальной феноменологии Э. Гуссерля И. («открытая общность монад» (см. Феноменологическое Ego)) предстает как исследование проблем «вчувствования в опыт Чужого» и конституирования общезначимого объективного мира.

Рекомендуем прочесть:

1. Ю.Хабермас – «Моральное сознание и коммуникативное действие».

2. Ю.Хабермас – «Техника и наука как «идеология».