«Теории»: Почему культура не исчезает? «Теория социальных эстафет» Михаила Розова

Проблема соотношения «царства свободы» и «царства необходимости», то есть, культуры и природы давно волновала умы человечества и не прекращает волновать по сей день. Что такое культура? Каким образом она существует? В каком отношении она находится к природе? На эти вопросы оригинальным образом отвечает «теория социальных эстафет». Concepture публикует статью, посвященную обзору этой теории. 

Создателем «теории социальных эстафет» является М. Розов, советский философ, занимавшийся проблемами методологии и эпистемологии. Эта теория выросла из фундаментальной проблемы способа бытия знания и семиотических объектов вообще. В качестве наглядной иллюстрации этой проблемы Розов приводит такое всем привычное явление как текст. Дело в том, что текст существует как бы в двух измерениях: с одной стороны, это некоторое материальное образование, представленное пятнами краски на бумаге, а с другой – нечто несущее смысл, то есть, нечто нами понимаемое. При этом бросается в глаза, что значение текста безразлично к материалу своего воплощения. Содержание текста не зависит от того, записан он на камне или папирусе, произнесен ли он вслух или занесен в память компьютера. В связи с этой принципиальной проблематикой существования семиотического объекта (текста) Розов формулирует основной вопрос своего исследования так: что образует «тело» знания, его социальную «субстанцию», в рамках каких социальных «сил» текст как чисто вещественное образование становится знанием?

Последовательно отвечая на этот вопрос, Розов приходит к выводу, что проблемы эпистемологии неизбежно сливаются с социологическими проблемами. Потому как первое, что бросается в глаза – это несомненное наличие ситуации, позволяющей всем представителям одной культуры понимать конкретный текст в значительной степени одинаково, по крайней мере на некотором уровне. Следовательно имеет место  социальные процессы, имеющие надындивидуальный характер. Второе очевидное наблюдение сообщает нам, что универсальным средством создания и понимания текста является язык. Каким образом мы усваиваем (овладеваем) язык(ом)? И как он передается от поколения к поколению?

А и Б сидели на трубе

Лингвисты давно пришли к пониманию того, что у ребенка нет никаких других возможностей для овладения родным языком, кроме как подражать взрослым, т. е. воспроизводить образцы живой речи. Вот почему в одном окружении ребенок начинает говорить по-русски, а в другом – по-французски. Розов экстраполирует механизм усвоения языка на всю культуру в целом и формулирует положение, согласно которому культура есть ничто иное как передача от поколения к поколению на уровне постоянного воспроизведения некоторых непосредственных образцов поведения. Эти образцы он и называет «социальными эстафетами» (название концепта обусловлено, по всей видимости, метафорическими соображениями; эстафета – спортивный термин, означающий передачу очереди прохождения соревновательных этапов).

Таким образом, социальные эстафеты представляют собой базовые механизмы социальной памяти. Розов пишет: «Воспроизводя образцы живой речи, мы учимся говорить, на базе образцов рассуждения усваиваем правила логики, находясь в среде других людей, перенимаем формы их поведения, элементарные трудовые навыки, типы реакций на те или иные события. Все сказанное с некоторыми поправками можно отнести и к сфере творческой деятельности». Формулу «социальной эстафеты» можно представить следующим образом: некто А осуществляет акцию D', которую Б рассматривает как образец и воспроизводит в виде D''. А и Б – это актуальные участники эстафеты, они могут быть представлены как разными людьми, так и одним человеком, который воспроизводит свои собственные образцы. Наряду с актуальными участниками можно говорить и о потенциальных, к последним относятся те, кто имеет образец D' в поле своего зрения и способен к его реализации, но фактически по тем или иным причинам этого не делает. Все мы, например, являемся участниками эстафеты курения, актуальными или потенциальными.

Важно понять, что любая «социальная эстафета» всегда обладает широким контекстуальным значением и находится в неразрывной связи со многими другими социокультурными реалиями. Например, «курение» предполагает «пепельницу», «сигарету», «трубку», «нарушение закона, запрещающего курение в общественных местах» и т. д. Из этого следует, что отдельно взятый образец не может служить «социальной эстафетой» в полном смысле слова. Именно поэтому Розов настаивает на холизме своей теории. В рамках теории социальных эстафет не релевантен элементаризм, согласно которому целое состоит из отдельных частей, и эти последние могут быть выделены и описаны независимо от целого. Повторимся, любая «социальная эстафета» существует и имеет смысл только в контексте других «социальных эстафет».

В свете вышесказанного, становится понятным, что означает развитие культуры. Развитие культуры означает всего навсего смену контекста, в рамках которого осуществляются «социальные эстафеты». Воспроизводя образцы предыдущей деятельности, человек тем самым задает новые образцы, в чем-то отличные от предыдущих, и постоянно меняет тем самым общий «контекст» существования эстафет.

Для облегчения понимания концепта «социальных эстафет» Розов предлагает читателю такой образ. Представьте, что жизнь – это океан, а культура – это волны («социальные эстафеты»), которые разбегаются по нему. Волновую картину на поверхности океана нельзя понять, исходя из свойств воды. То есть, культура не сводится и не зависит от биологической основы существования. Поэтому конкретную смысловую реализацию «социальных эстафет» Розов предлагает называть «куматоидами» (от греческого kuma – волна).  

Социальный куматоид – это объект, представляющий собой реализацию некоторой социальной программы поведения на постоянно сменяющем друг друга материале и в этом плане отдаленно напоминающий одиночную волну на поверхности водоема, которая в своем движении заставляет колебаться все новые и новые частицы во­ды. Эта особенность волны – относительная независимость от матери­ала, на котором она живет, – позволяет выделить как в природе, так и в обществе, широкий класс волноподобных явлений, объединенных указанной особенностью.

В качестве одного из примеров социального куматоида Розов рассматривал Московский университет. Действительно, что собой представляет это социально территориальное образование? Может быть, это всем хорошо известное здание? Однако за время своего существования МГУ трижды менял как здание, так и место расположения. Студенты университета полностью сменяются за пять лет, впрочем, эти же студенты каждый год меняют свои роли, переходя с одного курса на другой. Меняются преподаватели, деканы и ректоры. Таким образом, меняются и люди, и их предметное окружение. Однако остаётся что-то постоянное, что позволяет нам говорить всё время об одном и том же Московском университете. Это «что-то» – некая сложная социо-культурная программа, точнее, множество программ, взаимосвязанных друг с другом, которые воспроизводят сами себя на некотором постоянно сменяющем друг друга материале.

Введенное Розовым понятие «куматоида» позволяет решить старый греческий парадокс. Представьте себе легендарный корабль Тезея, который дряхлеет и который все время приходится подновлять, меняя постепенно одну доску за другой. Наконец, наступает такой момент, когда не осталось уже ни одной старой доски. Спрашивается, перед нами тот же самый корабль или другой? Розов отвечает, что как куматоид корабль остаётся одним и тем же, но как тело, как кусок вещества он меняется и становится другим кораблём.

Вещь и процесс

Розова часто критиковали за 1) неудачный неблагозвучный термин; 2) его несоответствие принципу «бритвы Оккама». В частности ставился вопрос, дает ли понятие «куматоида» что-то большее, чем структуралистский тезаурус с его «социальной ролью», «социальным институтом» и т. д. В защиту Розова, однако, необходимо сказать, что его «теория социальных эстафет» представляет собой принципиально новый вариант решения проблемы универсалий. Первое решение в истории, как известно, предложил Платон. Согласно его воззрениям сущность вещи живет в мире идей. Платона оспаривал Аристотель, который считал, что сущность вещи находится внутри самой вещи. Розов же полагает, что сущность вещи есть программа, захватывающая ту или иную вещь как материал. Такое понимание порождает дихотомию "вещь/процесс". Теория Розова обращена именно к онтологии процессов (программ).

Также в адрес Розова часто поступали упреки в том, что содержание понятия «социальных эстафет» полностью тождественно содержанию понятия «деятельность». Сам Розов неоднократно подчеркивал имеющуюся разницу. Детальное выявление различий «деятельности» и «социальных эстафет» – это задача отдельного исследования, которое не входит в цели этой статьи.

Рекомендуем прочесть:

1. М.Розов – «Теория социальных эстафет и проблема анализа знания».

2. В.Степин, В.Горохов, М.Розин – «Философия науки и техники».

3. М.Розов – «Методологические особенности гуманитарного познания».