Образование

«Интертекст»: Феминистки отбирают у женского тела соблазн. Славой Жижек о репрессивной десублимации эротического

«Неужели нам стоит лишить всё эротическое его очарования? В каком же скучном времени мы живем! Феминистки хотят освободить женское тело от стигм патриархата: даже вульву следует отвоевать обратно. Методы этой освободительной войны выглядят в большинстве своем несексуальными», – так считает Славой Жижек. Concepture публикует перевод эссе Жижека, в котором речь идет о том, как борьба феминисток с патриархальными мистификациями приводит к уничтожению эротики как таковой.
«Интертекст»: Феминистки отбирают у женского тела соблазн. Славой Жижек о репрессивной десублимации эротического

Борьба против настоящего (и мнимого) сексизма уже давно ведется на последнем издыхании. Теперь феминистки требуют, чтобы мы прекратили фетишизировать женскую грудь. Да, именно её! Вместо этого необходимо воспринимать грудь как обычную часть женского тела. В рамках борьбы за оголенные соски в больших городах женщины даже участвуют в протестных маршах топлес. Целью всего этого является, очевидно, дезэротизация и даже ренормализация женского тела.

Если развить эту идею дальше, это приведет нас к следующему требованию: сексуальный объект как таковой необходимо демистифицировать. Эта мысль явно прослеживается в книгах Лоры Додсворт (Laura Dodsworth): после того, как фотограф опубликовала две книги с пенисами и грудями, на свет вышла третья, где собраны фотографии ста вульв. «Зачастую с вульвой связана лишь сексуальная деятельность», – говорит Додсворт, – «однако мы решили затронуть темы, которые считаются скорее «антисексуальными»: месячные циклы, менопауза, бесплодие, выкидыши, аборты, беременность, рождение, рак».

Таинственный объект

Скоро свет увидит «Vagina: A Re-education», книга британки Линн Энрайтс (Lynn Enrights). Бестселлер Лив Стрёмквист (Liv Strömquist) «Плод познания» рассказывает о вульве и менструации. Существует британский мюзикл под название «Vulvarine». Всё большую популярность набирают различные мероприятия, посвященные позитивному восприятию тела: начиная от курсов по боди-позитиву с помощью рисования обнаженной натуры и заканчивая воркшопами по изучению влагалища.

Можно ли считать это прогрессом? Если да, то стоит довести эту мысль последовательно до конца – например, демистифицировать и дефетишизировать экскременты. Наверняка некоторые помнят сцену из фильма Бунюэля «Призрак свободы», в которой функции приема пищи и опорожнения поменялись местами. Люди сидят за столом, каждый на своем унитазе, мило беседуют и когда кто-то хочет есть, он или она стыдливо и почти шепотом спрашивает, где столовая.

Аргумент, стоящий за этим феноменом понятен – следует побороть мужскую фетишизацию вагины как таинственного объекта (мужского) желания. Вместо этого необходимо вернуть женщинам их право на вульву и освободить её от сексистских мифов.

Низменные потребности

Что с этим не так? Вернемся к Бунюэлю: существует большое количество фильмов, где обыгрывается данный мотив. Сам Бунюэль описывал его так: «необъяснимая невозможность удовлетворить простую потребность». В «Золотом веке» пара хочет заняться любовью, однако им это не удается из-за разных бессмысленных происшествий; в «Попытке преступления» герой фильма хочет совершить убийство, однако все его попытки неудачны; в «Ангеле истребителе» группа богатых молодых людей не может переступить порог, чтобы покинуть дом после вечеринки; в «Этом смутном объекте желания» мы наблюдаем необъяснимое поведение женщины, которая всяческими способами откладывает желанную встречу с бывшим любовником.

Что же общего у всех этих фильмов? Невозможно выполнить обычное ежедневное действие, если действие занимает невозможное место (благородной) «Вещи» и таким образом начинает отождествлять возвышенный объект желания. Однако как только объект попадает в запретную, пустую плоскость Другого, возникает множество непреодолимых преград. Вещь остается недосягаема.

Утрата эротики

Здесь стоит обратиться к определению сублимации, как её понимал Жак Лакан: «объект возвышается до Вещи». Обыкновенный предмет или действие внезапно предстает в качестве невозможной реальной Вещи. Поэтому, если посмотреть на это с противоположной стороны, при интенсивной эротической игре достаточно одного неверного слова, одного неправильного движения, чтобы сублимация исчезла. Буквально за секунду эротическое напряжение сменяется вульгарной реальностью.

Давайте представим, что мужчина в порыве эротической страсти бросает взгляд на вагину любимой женщины, изнемогая от близости наступления наслаждения. Однако происходит следующее: будто потеряв связь с женщиной, он выпадает из состояния эротического желания и плоть перед его глазами предстает во всей её вульгарной реальности, с запахом мочи и пота (для гендерной справедливости можно представить себе эту же сцену с пенисом). Что же в итоге происходит?

Вагина перестает быть объектом, который «возвышается до Вещи» и снова становится частью повседневной реальности. В данном смысле сублимация не является противоположностью сексуализации, но тождественна ей.

Репрессивная десумблимация

В эротическом контексте от возвышенного до смешного небольшой шаг. Сексуальный и комический акт попеременно взаимоисключают друг друга. Сексуальный акт представляет интимное занятие как таковое, ситуацию, в которой участвующий субъект никогда не сможет занять место ироничного внешнего наблюдателя. По этой причине сексуальный акт может казаться смешным для тех, кто не вовлечён в него непосредственно. Эффект комичности возникает из-за несоответствия интенсивности акта и безразличного спокойствия повседневности.

Это возвращает нас к попыткам «демистификации» вульвы. Те, кто выступают за это, не замечают, что перегибают палку. Нападки феминисток на идею вагины как фетишизированного объекта мужского желания являются также нападками на основную структуру сублимации, без которой не было бы эротики как таковой. Вместо этого – скучный обычный мир, где отсутствовало бы любое эротическое напряжение между людьми. «Дефетишизированные» органы преподносились бы феминистками тем, чем они являются – органами тела.

Когда мы понимаем произвольную природу сублимации (каждый обычный объект может быть возвышен до невозможной Вещи), мы осознаём, что сексуальная сублимация может быть запросто освобождена от так называемой патриархальной мистификации. Однако то, что мы получим вместо этой новой сферы эротического, будет версией того, что Адорно и Хоркхаймер – оба марксисты Франкфуртской школы – называли «репрессивной десублимацией». Результатом будет не новая свобода, а серая реальность, где секс будет полностью подавлен. Разве этого мы хотим?

Оригинал


В оформлении использованы фотографии Juno Calypso.