«Эротика Текста»: Меньше, но лучше. Пять мастеров малой прозы

А.П. Чехов

Как известно, Чехов за всю жизнь не написал ни одного романа. Зато он более чем преуспел в другом жанре – коротком рассказе. Многие школьники любят Чехова за его краткость, которая, по меткому выражению самого автора, является «сестрой таланта». Однако лапидарная проза Чехова имеет совершенно иную ценность, нежели облегчение чтения для ленивых учеников. Стиль Чехова можно назвать лаконичным, ссылаясь на определение Плутарха: «Лаконизм – это минимум знаков и максимум значения». Эта формула как нельзя более точно характеризует творчество великого писателя. У Чехова ни одно слово не используется без надобности – «если вначале на стене висит ружье, в конце оно обязательно выстрелит». Даже отвлеченные описания природы у Чехова призваны подчеркнуть или оттенить внутреннее состояние героя. Язык Чехова образен и предельно точен, поэтому он передает атмосферу повествования во всей ее полноте.

Э. Хэмингуэй 

В течение всей своей писательской деятельности старина Хэм исповедовал один единственный принцип – «принцип айсберга». Суть этого принципа состояла в том, что в рассказе читателю даются какие-то косвенные, не имеющие прямого отношения к делу описания несущественных черт. Поэтому для неподготовленного читателя многие рассказы Хэмингуэя могут показаться историями «ни о чем». Однако это не так. Хэмингуэй – писатель контекста. И он этот контекст мастерски вуалирует, чтобы читатель сам мог проделать работу по его выявлению. Действительно, зачем писать грубо и в лоб «он переживал», когда можно написать «с утра он ходил из комнаты в комнату, поминутно глядя в окно»? Если говорить о стиле Хэмингуэя в литературоведческих терминах, можно сказать, что старина Хэм предпочитает использовать старый добрый классический мимесис (показ), а не модернистский диегезис (рассказ). В этом отношении в плане стилистики Хэмингуэй сближается с другим мастером рассказа Иваном Буниным (см. рассказ «Кавказ»).

Акутагава Рюноскэ

Японскому искусству в целом свойственно изображение «большого через малое». Художник должен был уметь видеть «в капле море» и показывать «вечное во временном». Разумеется, Акутагава не единственный в японской литературе, кто овладел этим приемом. Выбор его личности обусловлен тем, что Акутагава занимает особое маргинальное положение в ряду своих современников. Он находился на границе двух культур: консервативной японской и прогрессивной европейской. Поэтому его произведения отличаются особой глубиной и стилистической разноплановостью. Интерпретировать его рассказы можно соответственно с двух позиций: глазами японца, носителя традиционного сознания, и глазами европейца, искушенного всевозможными экспериментальными формами и прочими изысками модернизма.

Ги де Мопассан

Он учился у самого Гюстава Флобера, который был известен своей почти невротической взыскательностью к чистоте слога. Сам Флобер корпел над фразой, пока она не становилась совершенной, выкидывая из нее все, что было излишним. Мопассан, конечно, не превзошел учителя, но влияние Флобера заметно сказалось на его прозе. Лев Толстой называл Мопассана «французским Чеховым», отмечая схожие творческие принципы и лаконичную манеру письма. Новеллы Мопассана по сей день являют собой образец безупречной ясной прозы, которая вскрывает аспекты повседневной жизни в тонком психологическом ключе.

Чарльз Буковски

  Многие критики определяют его стиль как «грязный реализм», имея в виду бескомпромиссную манеру повествования, не упускающую ни одну пикантную подробность. Буковски знаменит своим амбивалентным отношением к миру. Он любит его, что выражается в разгульном образе жизни пьяницы и бабника, и в то же время презирает его в ипостаси утонченного циника и мизантропа. Творческая особенность Буковски заключается не в объективном изображении мерзостей всякого рода, а в страстном отношении к ним, которое подчеркивается ярким обозначением присутствия лирического героя. Несмотря на свой брутальный образ, который он создал для отвода глаз, в действительности Буковски является автором, тонко чувствующим противоречия своего времени, что нашло отражение в его поэтической прозе.