«Эротика Текста»: «Все божьи дети могут танцевать». Проверено Харуки Мураками

Буквально все романы Харуки Мураками в свое время молодые люди восприняли как призыв к действию. Японская молодежь старалась по возможности жить именно таким стилем жизни, какой описывается в книгах Мураками.

Сам писатель утверждает: «Всю жизнь после окончания университета я сам жил, ни от кого не завися. Никогда не принадлежал никакой компании или системе. И в этом смысле я всегда был аутсайдером. Было довольно тяжело, но мне всегда нравился такой стиль жизни».

Своим творчеством Мураками пытается поддержать современную молодежь в их поиске смысла жизни. В своих романах автор переплавляет опыт сновидений, мысли восточных учителей, американскую идеологию в простую истину: нужно жить, ничего не загадывая наперед, не пытаться найти всему рациональное объяснение – «просто танцуй, не останавливайся, танцуй».

На родной почве, в Японии, совершенно безобидная проза Мураками, в которой, казалось бы, нет ничего вызывающего, приобрела оттенок чуть ли не скандальный. Дело в том, что ориентированность Мураками на западную культуру сделала его чужаком в глазах соплеменников.

Эта проза появилась в начале восьмидесятых и немедленно разделила японских читателей на два враждующих лагеря: недовольных «отцов», обвинивших Мураками в предательстве традиций, и восхищенных «детей», с удовольствием принявшихся играть в западные игрушки.

В цикле «Все божьи дети могут танцевать» мы видим уже сложившееся своеобразие творческого метода и стиля писателя, который четко определил круг проблем, образов и мотивов.

В 1979 году появился первый роман Харуки Мураками «Слушай песню ветра». Эта книга стала знаковой, так как она определила новое направление в современной японской литературе. Роман называли «первой ласточкой» «легкой эпохи» в литературе. В этом романе писатель заявляет о себе как о представителе постмодернистской литературы.

«Основная традиция в японской литературе, – говорил в интервью Мураками, – «сисёсэцу» (дневник, «роман о себе»). Когда я написал свою первую книгу, многие были шокированы. Мои истории сильно отличались от «сисёсэцу». Лишь несколько критиков признали тогда мое существование».

Пробелы в тексте романа совершенно не случайны, они наполняются у автора определенным подтекстом, тем, что он не хотел облекать в слова. Этим же приемом Мураками пользуется и в сборнике «Все божьи дети могут танцевать»: он активно использует подтекст в историях цикла, что дает большие возможности в трактовке рассказов. 

Герои романов Мураками почти все свое время проводят в баре, много курят и пьют, слушают разнообразную музыку. Автор приводит абстрактные, фрагментарные диалоги героев «ни о чем», в которых упоминаются персонажи фильмов, названия песен и книг, имена писателей, музыкантов, режиссеров.

Изображенная автором молодежь отказывается от серьезного отношения к жизни, не желает вмешиваться в политику, стремится лишь к удовольствиям. Такой образ жизни был вызовом обществу, обманувшему надежды молодежи на социальные перемены.

Эти настроения отразились в легкости, с которой молодые люди относятся к любви, социальному успеху, деньгам, собственной жизни и смерти. Но в цикле «Все божьи дети могут танцевать» автором заявлена и другая проблема современной молодежи в Японии и во всем мире. Это проблема поиска смысла жизни, пустоты души, духовного вакуума.

Сам автор называет свою своеобразную манеру языком машинописи: «…Языком машинописи, напротив, становится рассеянность и разобщение сознания. Иными словами, чтобы стало яснее: в хаосе и смешении ценностей современного мира то сущность, которая называется писателем, должна что-то упускать из виду в том, что она пишет. Выразительными становятся сами пробелы». На протяжении всего творчества Харуки Мураками придерживается этой манеры, и во всех его произведениях особую роль играет подтекст.

Сборник рассказов «Все божьи дети могут танцевать» Мураками начал писать в 1999 году. Эти рассказы объединяет то, что в каждом из них упоминается землетрясение 1995 года в Японии. Также единым является то, что время действия – февраль 1995 года, это месяц между природным разрушительным явлением и газовой атакой в токийском метро.

Над циклом Харуки Мураками начал работать, завершив романы «Хроники заводной Птицы» (1995), «Дэнс, дэнс, дэнс» (1997) и документальную книгу «Подземка» (1996). Эти три произведения были посвящены рассказу о жизни японцев в 1990-е годы, то есть после экономического краха, обнажившего глубину духовного кризиса, в котором оказались миллионы японцев.

«Да, «экономический пузырь» лопнул – но меня это не волнует. <…> Но что особенно грустно – проиграли всеяпонские общественные ценности. Японцы так прилежно работали на протяжении 50-ти лет. Но вдруг оказалось, что это ничего не значит. И дети того поколения тоже ощутили себя одинокими и потерянными». Запрограммированные на успешную работу, социальную реализацию люди, живущие в стремительных темпах, не заметили, как потеряли моральные ориентиры.

Поколение молодых японцев 90-х годов – жертвы лопнувшего мифа японского «экономического чуда». Это поколение не верит в могущество и необходимость фирм и корпораций в их жизни. Молодые люди просто хотят быть свободными и отказываются стать частью хорошо налаженной системы. И если они, по словам Мураками, после окончания университета не идут наниматься на фирму, им приходится быть аутсайдерами. Но таких людей в сегодняшней Японии становится все больше.

Цикл рассказов посвящен разным историям из жизни обычных японцев, произошедшим после землетрясения в Кобе 1995 года и до зариновой атаки Аум Синрикё в токийском метро 20 марта 1995 года.

Внутренняя организация цикла близка монтажной композиции, суть которой, по словам Сергея Эйзенштейна, состоит в том, что два каких-либо произведения, поставленные рядом, соединяются в новое представление, позволяют глубже понять смысл.

Смысл монтажного эффекта Эйзенштейн выразил с помощью известной формулы 1+1>2. Уже апробированный в романах Мураками прием монтажа успешно реализован им в цикле рассказов, что позволило углубить приоритет внутреннего, концептуального единства над внешним, структурным. Единство цикла призывает к размышлению над внутренней содержательной связью между рассказами, их определенным расположением и смысловым содержанием.

Каждый рассказ цикла Харуки Мураками композиционно не закончен. Эта композиционная «неразрешенность» призвана передать ощущение переменчивости, изменяемости жизни, нахождение героев в состоянии поиска, что создается с помощью «открытых» концовок и «подхватывающих» начал рассказов цикла «Все божьи дети могут танцевать».

Истории из этого цикла можно выделить из всего творчества Мураками по такому признаку: ни в одной из них нет лица автора. С помощью этого приема Мураками стремится к большей объективности, хочет оторваться от узкого взгляда, неизбежного при повествовании от первого лица. Этим Харуки Мураками показывает, что изображаемые в рассказах события касаются не одного человека, а множества людей в стране.

Объединяющая мысль цикла – только землетрясение способно активизировать людей, вызвать какую-то реакцию. В этом обществе люди не замечают друг друга, сконцентрированы только на себе, забывают о пустоте, которая появляется у них в душе вследствие их отстраненности от жизни.

В цикле «Все божьи дети могут танцевать» в построении предложений каждого рассказа мы видим сходные конструкции. Их можно охарактеризовать как повествование из коротких фраз, которыми автор обозначает все происходящее с героями пунктиром.

Мураками штрихами обозначает события, которые несут в себе глубокий внутренний смысл. Но на поверхность выносится автором только мелькнувшее, невзрачное событие. Здесь действует принцип айсберга, многое находится вне текста, большую роль играет подтекст. Этот подтекст строится на соединении произнесенного и недосказанного, когда пауза обнажает скрытый смысл, передавая психологическое напряжении ситуации.

Главные герои рассказов находятся вне зоны землетрясения, они не пострадали в нем. Узнают они о бедствии только из телевизионных репортажей и сообщений в газетах. Каждый из героев чувствует на себе результат землетрясения – это становится решающем моментом в их жизни. Обычные люди осознают, что в их душах уже давно поселилась пустота и одиночество.

Не случайно Харуки Мураками озаглавил свой цикл рассказов «Все божьи дети могут танцевать». Это название перекликается со знаменитым романом «Дэнс, дэнс, дэнс». В этом романе герой – японец, аутсайдер, которому за тридцать. Человек-овца, которого он встречает, говорит ему: «танцуй, танцуй так, чтоб на тебя смотрели».

Это можно трактовать как призыв к изменению жизни: человек должен активно участвовать в своей жизни, а не инертно плыть по течению. Отпустить все на самотек – это самое простое решение всех проблем. Закрыться в себе, отделиться от всего мира, делать все как большинство людей – это выход для человека из сложных жизненных ситуаций.

Цикл рассказов – это фрагменты из частной жизни японцев, которые стремятся справиться со сложными жизненными условиями. Рассказывая историю за историей, автор пытается доказать читателю необходимость борьбы за свою душу, любовь, счастье.

Танец – это центральная категория этого цикла. Изначально танец считался одним из ритуальных обрядов в буддизме, но в данное время не связан с вероисповеданием. Самое главное в танце – встать в круг и под ритм музыки наслаждаться танцем.  

Так танцевать дано всем людям, о чем свидетельствует цикл рассказов «Все божьи дети могут танцевать». Все люди, независимо от возраста, профессии, социальной принадлежности могут изменить жизнь к лучшему, выйти из состояния одиночества, преодолеть пустоту жизни.

Автор показывает в цикле возможные для человека варианты преодоления этого кризиса одиночества, поиска в этом хаосе жизни себя, восстановление духовных ценностей. Харуки Мураками уверен, что для этого не обязателен такой толчок, как землетрясение. Простые японцы должны сами понять, что так, как они жили дальше, жить нельзя.

Интересен сборник и тем, что входящие в него рассказы строятся по единому сюжетно-композиционному плану. Завязка в рассказах цикла – это преодоление пространства либо внешнего, либо внутреннего. Развитие действия – это поступки героя, вызванные ситуацией, изложенной в завязке. Герои оказываются вынуждены действовать, а до этого они «спят» в прямом или переносном смысле.

Кульминация рассказов – это осознание героем себя, проблем вокруг и пустоты в себе. Кульминационным моментом рассказов является не столько внешнее, сколько внутреннее событие. Финал рассказов – это неизвестность дальнейшего развития событий, герой на пороге новой жизни.

Концовки всех рассказов не завершены – они «открыты». С точки зрения сюжета, открытые финалы являют собой своего рода недоговоренность, провоцирующую работу мысли. Открытый финал позволяет создать условия взаимопроникновения вымышленного мира произведения и мира реального.

Сквозь все рассказы цикла проходит образ землетрясения. Землетрясение и сообщения о нем изменяют жизнь людей и приносят перемены. Такому воздействию последствий землетрясения подверглись все герои из всех шести рассказов. Один понял, что жил без души; героиня другого рассказа освободится от чувства ненависти; человек, который хочет спасти Токио, понимает, что может пойти на жертву ради других.

Землетрясение является символом пробуждения от пустой, бездуховной жизни, безликого существования. По мысли Мураками, только человеку, обретшему духовный, внутренний смысл, все подвластно, и никакая трагедия, будь то экономический кризис, землетрясение или другое, не сломит и не столкнет его с пути.

Герой последнего рассказа в самом конце повествования говорит: «Кто бы  он ни  был – я не позволю этому  кому-то засунуть женщин  в какой-то короб. Пускай даже небо  упадет  сверху,  пускай с  ревом расползется земля...».

Главный вопрос всех книг Мураками – когда герой захочет перестать плыть по течению и понять, кто он такой и зачем. Автор рассчитывал на определенный круг молодежи около тридцати, которая пытается понять, что  «делать в стране с сорванной культурой, под какую музыку сейчас танцевать в ситуации, когда все ценности приходится создавать на пустом месте».