«Эротика текста»: Любовь и Смерть – Высота и Падение. Рецензия на книгу Джулиана Барнса «Уровни жизни»

Аннотация книги Джулиана Барнса «Уровни жизни» гласит: «эта книга, написанная сразу после смерти его любимой жены, поражает своей откровенностью». Эта фраза в смысловом и грамматическом отношении настолько стерильна, что мысль на ней не задерживается и в нее не вникает.

Давайте, однако, вдумаемся: что значит «откровенность»? Может ли быть нормальный человек «откровенен» в своем горе? Тем более, что Барнс принадлежит к когорте самых именитых британских постмодернистов. В чем, в чем, а в искренности, и уж тем паче в откровенности этих молодчиков явно не заподозришь.

Скорее книга «уровни жизни» представляет собой попытку писателя выстроить некую интеллектуальную конструкцию, чтобы как-то справиться со своим горем. Это «как-то» может означать и банальное отвлечение (погружение с головой в написание книги), и некоторый аутопсихоанализ письма, когда хаос чувств размеренно излагается на бумаге и тем самым структурируется и в душе писателя.

Свою книгу Барнс начинает с обширного экскурса в историю аэронавтики (полеты на аппаратах легче воздуха). Не скупясь на подробности, демонстрирующие изрядную эрудицию автора, Барнс строит увлекательное литературное повествование о скучнейших технических вещах, постепенно переводя фокус с аэронавтики на аэронавтов, и далее с аэронавтов на влюбленных аэронавтов, чтобы, в конце концов, от них перейти к теме любви, взаимоотношений и утрате любимого человека.

Барнс делит книгу на две части. В первой речь идет об объективных исторических фактах, из которых Барнс ухитряется создать субъективную драматическую историю отношений полковника Бёрнаби и актрисы Сары Бернар. Во второй описывается субъективное переживание скорби по умершей жене самого Барнса, которое он умудряется превратить в объективное аналитичное повествование.

Барнс создает модель. Осями «абсцисс» и «ординат» в этой модели являются «высота» и «глубина». В постмодернистском духе Барнс играет с этими понятиями, превращая метафору в метонимию. «Высота» в книге означает как реальный физический подъем аэростата, так и не менее реальный эмоциональный подъем, который испытывает влюбленный человек. Под «глубиной», конечно же, имеется в виду глубина чувств. Эти оси коррелируют между собой: чем глубже чувства, тем выше парит душа влюбленного.

Однако Барнс не обольщается этим красивым романтико-сентиментальным образом. Ему на собственном опыте хорошо известно – чем выше паришь, тем больнее падать. Напряжение писательской интенции на каком-то бессознательном для самого автора уровне пролегает между двумя противоположными высказываниями о любви и боли.

Первое принадлежит Достоевскому: «велика радость любви, но страдания любви так велики, что лучше не любить вовсе». Второе озвучил английский поэт Теннисон: «уж лучше любить и потерять, чем вовсе не любить».

Между этими крайностями Барнс занимает промежуточное положение. Он далек от бездумной поэтической восторженности Теннисона, равно как и от травматичного радикализма Достоевского. Формула Барнса – это не призыв, не назидание, а констатация, преисполненная горечи, но вполне справедливая. Он пишет: «Соединить двух человек, которых никто прежде не соединял.

Порой это смахивает на первую попытку соединить водородный и тепловой шары: желаете сначала рухнуть, а потом сгореть или сначала сгореть, а потом рухнуть? Но иногда это срабатывает, и появляется нечто новое, и мир становится другим. А потом, рано или поздно, по той или иной причине, одного из них отнимают. И оказывается, то, что отнято, превосходит сумму того, что было вначале. Наверное, математически это невозможно, но эмоционально – вполне».

Если моралью первой части книги, в которой рассказана история несчастной любви английского воздухоплавателя, является сентенция «чем выше взлетишь, тем больнее падать», то моралью второй части, в которой Барнс с помощью письма упорядочивает опыт своей утраты, является осознание того простого факта, что вместе с отказом от высоты теряется и глубина. Жизнь становится паркетно-безопасной, но не искренней.

В нормальной жизни «посередине» нет места полноте бытия. Только изведав восторг чувств и неимоверную боль утраты, только пройдя все «уровни жизни», человек действительно может постичь подлинный смысл любви.