«В сравнении»: Ли Бо и Ду Фу. Инь и Ян китайской поэзии

Ли Бо и Ду Фу – величайшие китайские поэты, ставшие примером возвышенной дружбы и благородного соперничества. Concepture публикует заметку о таких разных, но одинаково значимых для китайской культуры поэтах.

Ли Бо и Ду Фу – поэты, на которых равнялись все последующие поколения литераторов, стремившихся достичь такого же уровня поэтического мастерства, которого достигли они. Огромная разница между ними, касающаяся всего –  от внешности до философии – неминуемо рождает попытку соспоставления их личностей и творчества. Встретившись впервые в 744 году, упитанный жизнерадостный даосист Ли Бо и худой робкий Ду Фу на всю жизнь сохранили чувство притяжения друг к другу, вопреки разнице в возрасте, характере и мировоззрении. Они как бы олицетворяли два мировых начала – инь, символизирующее тьму, ночь, землю, и ян, символизирующее свет, день, небо. Стихи Ли Бо наполнены ночным одиночеством, темнотой, неясными очертаниями образов, чем-то сокрытым от человека:

На горной вершине

Ночую в покинутом храме.

К мерцающим звездам

Могу прикоснуться рукой.

Боюсь разговаривать громко:

Земными словами

Я жителей неба

Не смею тревожить покой.

Стихи же Ду Фу пронизаны светом, житейской мудростью, они ясны и прозрачны:

Страна распадается с каждым днем.

Но природа – она жива:

И горы стоят, и реки текут,

И буйно растет трава.

Но как инь и ян образуют гармонию, так и Ли Бо с Ду Фу достигли удивительного единства, открыто восхищаясь творчеством и жизнью друг друга. Такой необычный союз самобытных мастеров не могли не заметить современники, которые произносили их имена вместе – «Ли и Ду».

Ли Бо разделял учение даосизма, согласно которому человек, как и весь мир, следует по одному пути – Дао, а потому не должен вмешиваться в естественный ход вещей. Поскольку человек такая же часть природы, как деревья и камни, он должен согласовывать свои действия с законами окружающего мира. Даосы учили достигать цели «недеянием», с помощью самого Дао. Ли Бо, пройдя обучение в даосских монастырях, хорошо знал суть этого учения. Он даже говорил о том, что достиг таких успехов в следовании Дао, что перестал представлять угрозу для диких животных, и они спокойно находились рядом с ним. Ли Бо постигал практики целительства и омоложения и даже смог привлечь к этим занятиям Ду Фу.

Однако Ду Фу, подчеркивающий свою горячую привязанность к старшему другу, все же не изменил своим взглядам на жизнь и свою роль в истории. Ду Фу до конца дней разделял учение Конфуция. Конфуцианство в противовес даосизму провозгласило человека социальным существом, поэтому своей задачей поставило гармонизацию человека не с природой, а с обществом, будь то семья или все государство. В отличие от даосистов, стремившихся проникнуть в суть человеческого «я», ищущих просветления, практикующих обретение сверхчеловеческих способностей, конфуцианцы тяготели к трезвому практицизму, разумному устроению быта, к благоустройству своего жизненного пространства. Из таких конфуцианских понятий, как «жэнь» («любовь к человеку») и доброта, вырастает поэзия Ду Фу. О конфуцианских убеждениях поэта говорят сами строки его стихов:

Не то чтоб не хотел уйти от шума,

А жить, не зная горя и тревог, –

Но с государем, что подобен Шуню,

Расстаться добровольно я не мог…

Несмотря на мотив ухода от земной жизни, характерный для многих китайских поэтов, все же Ду Фу руководствуется гражданским долгом, жертвует своими желаниями на благо государства, думает о судьбе своего государя. Поэтому Ду Фу выбирает роль человека, для которого жизнь есть постоянное несение службы. Другие настроения и мысли владеют Ли Бо, в другом находится источник его вдохновения. Поэт живет в мире, полном неразгаданных тайн, чудес и волшебства:

Гора Панлэй среди вод морских

Высится, говорят.

Там в рощах нефритовых и золотых

Плоды, как огонь, горят.

Съешь один – и не будешь седым,

А молодым навек.

Хотел бы уйти я в небесный дым,

Измученный человек.

Такие стихи могут родиться только у поэта-даоса. Ли Бо совершенно равнодушен к общественной жизни, к политическим играм монархов, он живет мечтой освободиться от мирских страстей, получить желанное бессмертие и приблизиться тем самым божественности. Не случайно, что Ли Бо рисует образ волшебной горы Пэнлай, а Ду Фу – образ идеального государя Шуня.

Отношение к миру и к жизни сказалось и на поэтической технике, манере письма двух мастеров слова. Ду Фу облекал в поэтическую форму даже самые обыденные вещи и жизненные наблюдения. При этом к написанию стихотворения он относился как к созданию совершенной вещи, кропотливо и бережно работал над словами. Ведь стихи – это памятник истории, а для конфуцианства Ду Фу без связи прошлого, настоящего и будущего нет культуры. Недаром стихи Ду Фу окрестили «поэтической историей», ведь гражданская тема – ключевая в его поэзии.

Пошли герои снежною зимою

На подвиг, оказавшийся напрасным.

И стала кровь их

В озере – водою,

И озеро Чэньтао стало красным.     

Совершенно иначе пишет Ли Бо, подчиняя творчество, прежде всего, даосскому принципу «цзы жань» («самоестественности»). Он далек от тщательной кабинетной работы Ду Фу, так как следует поэтическому озарению, создавая стихотворение здесь и сейчас в уже законченном виде. А пробудить его поэтический талант может лишь что-то удивительное, небывалое, несущее печать невидимого мира, находящегося за гранью реального. Через восприятие необычного поэт вступает в контакт со всей вселенной, растворяется в окружающих вещах, образующих уже нечто единое.

Плывут облака

Отдыхать после знойного дня,

Стремительных птиц

Улетела последняя стая.

Гляжу я на горы,

И горы глядят на меня,

И долго глядим мы,

Друг другу не надоедая.

По-разному пройдя жизненный и творческий путь, Ли Бо и Ду Фу приобрели и разную посмертную славу: Ли Бо – славу чудака и романтика, а Ду Фу – славу летописца эпохи. И все же имена поэтов остались стоять рядом, явив миру два лика китайской литературы.  

Рекомендуем прочесть:

1. Ли Бо – «Дух старины».

2. Л.Эйдлин – «Поэзия эпохи Тан (VII—X вв.)».

3. Чжи Вэй Лух – «О китайской поэзии».