«Эротика Текста»: «Пена дней». Манифест юродства XX века

Традиционно Виана относят к послевоенному французскому авангарду, а его стиль определяют как интеллектуальный китч. Так ли это? Concepture пытается разобраться на примере самого известного романа Бориса Виана «Пена дней».

Борис Виан был весьма и весьма неординарной персоной. Попробовав себя в роли инженера, музыканта, критика, журналиста, переводчика, автора и исполнителя собственных песен, он так и не нашел своего места и призвания. Даже литературное сообщество Парижа, куда входили вроде бы умные люди, его не принимало. Почему? Потому что юродивых нигде не любят. А Виан, безусловно, был юродивым от литературы. Можно сказать, что единственное, чем он всерьез занимался всю жизнь – это писал книги и веселился.

От большинства современников Виана отличает то, что он эскапистским тенденциям послевоенного времени предпочитал провокацию. Роман «Пена дней», написанный Вианом в 26-летнем возрасте и являющийся, по мнению многих критиков, его лучшим произведением, это своего рода вызов обществу. Об этой книге невозможно говорить, ее можно только читать. Многочисленные положительные отзывы коллег в основном являются остроумными комментариями к книге, нежели ее характеристикой.

Андре Бретон называл «Пену дней» «шедевром игривости и поэзии». Бегбедер – «эликсиром вечной юности». Что в свою очередь можем сказать мы? Что «Пена дней» – это эклектическое произведение, представляющее собой конгломерат всевозможных литературных приемов, которое в то же время есть некий манифест отношения к жизни самого Виана. Сюжет «Пены дней» удивительно тривиален. Он умещается в одну фразу, которую сформулировал сам Виан «мужчина любит женщину, она заболевает и умирает». Однако это не помешало другому французскому писателю Раймону Кено назвать «Пену дней» «самым проникновенным из современных романов о любви».

Все дело в форме, в которой воплощено столь бесхитростное содержание. Эту форму можно обозначить как «неволшебная сказка». При кажущейся наивности «Пена дней» скрывает мощную экзистенциальную подоплеку (тема смерти, тщетность жизни), в силу чего произведение может выступить в качестве источника своеобразной инициации читателя в мир культуры XX века. Книга отчасти является «кривым зеркалом» своего времени. Но из-за того, что само время было искривлено (послевоенные годы), только «кривое зеркало» могло дать наиболее точное отражение. Реальность, описанная в «Пене дней», отражает ситуацию Европы второй половины XX века. Адорно писал, что после Освенцима поэзия невозможна, но именно после Освенцима возникает огромный интерес к искусству, которым люди упиваются взахлеб, пытаясь заполнить образовавшуюся духовную пустоту.

Полуночные джазовые концерты, кишащие молодежью литературные кафе, бурная общественная жизнь – все это имело место лишь бы укрыть от самих себя пропасть под тонкой яблочной кожурой культуры. То же и в романе – воздушные события любви двух молодых героев скрывают увядание и гибель. Так раскрывается смысл названия. Пена дней прячет бездну, застилает взор от смерти, физической и духовной. Ведущий мотив трагичности человеческого существования на первый взгляд сближает Виана с модным в ту пору экзистенциализмом. Неспроста первые главы «Пены дней» были напечатаны в журнале Сартра «Les Temps Modernes». Однако отношение самого Виана к экзистенциалистам было более чем ироничным. Виану была чужда их виртуальная кабинетно-интеллектуальная оппозиция. Сам он предпочитал живое действие, лицедейство, фарс, энергию смеха как обличения. Словом, все то, чем пользовались скоморохи, шуты, юродивые. Вот почему именно Виан стал предтечей и провозвестником нонконформистского поколения 60-х.

Умер Борис Виан тоже словно бы бросая вызов – на премьере фильма по мотивам своего романа «Я приду плюнуть на ваши могилы», против экранизации которого он выступал. Узнав о его смерти, Раймон Кено сказал: «Теперь Борис Виан станет Борисом Вианом». И действительно при жизни Виан был известен в качестве кого угодно, но только не писателя. На его похоронах присутствовала вся французская богема того времени, но почти никто не читал его книг. Может, потому что многие из них он написал под псевдонимом Вернон Салливан. А может потому, что он, как и всякий великий автор, просто опережал свое время. В пользу последнего говорит тот факт, что сегодня исследователи и критики все чаще обращаются к фигуре Виана, пытаясь ретроспективно выстроить историю французской литературы второй половины XX века. 

Рекомендуем прочесть:

1.В.Ерофеев – «Борис Виан и мерцающая эстетика».

2.А.Соколовский – «Болтливый мертвец Борис Виан».