Варлам Шаламов: правда живой жизни
Варлам Шаламов – мастер «лагерной прозы», как бы это страшно ни звучало. Concepture публикует заметку о писателе, который прошел ад сталинских лагерей и выстрадал самый страшный документ своего времени – «Колымские рассказы».
Как правило, тема сталинских репрессий, тяжелой лагерной жизни заключенных многим знакома по произведениям Солженицына. Однако это не единственный мастер слова, осужденный сталинским режимом на отбывание ссылки в исправительно-трудовых лагерях и вынужденный принять участие в ужасающих опытах над человеческим достоинством и свободой. Среди тех, кто находится в тени Солженицына, но не уступает ему в умении передать художественными средствами шокирующую правду тюремной жизни, безусловно, можно назвать Варлама Шаламова.
Более двадцати лет он провел в лагерях и ссылке. Там, в бесчеловечных условиях, на грани жизни и смерти, родились его «Колымские рассказы», документ самого мрачного периода в советской истории. Но это документ, в котором нет канцелярской сухости, он весь пропитан слезами и кровью самого автора и тех, с кем ему довелось встретиться.
Варлам Шаламов родился 18 июня 1907 года в Вологде в семье священнослужителя Тихона Николаевича Шаламова и его жены Надежды Александровны. В 1914 году он поступил в гимназию и вскоре столкнулся с первой горечью потери в связи с Гражданской войной: на фронте погибает его брат, а отец на всю жизнь теряет зрение. Шаламов с детства проявлял литературные способности, любовь к чтению: рано стал писать стихи, зачитываться стихами современных поэтов и книгами французских романистов.
В 1926 году Шаламов решил поступить в Московский государственный университет. Ему это удалось, во многом благодаря его опыту работы дубильщиком на кожевенном заводе и ликвидатором неграмотности. Шаламов активно включился в общественную жизнь вуза, писал стихи, осваивал журналистскую деятельность. Гражданская активность Шаламова привела его к первому аресту в 1929 году и отправке на северный Урал.
В 1932 году он вернулся в Москву и вплотную занялся литературной деятельностью, потому что всегда чувствовал, что все самое главное скажет именно в художественной прозе. Тогда молодой писатель еще не знал, какую цену ему придется заплатить за право сказать свое слово. В 1937 году Шаламов был арестован по политическим причинам и снова отправлен в лагерь. Так началась его вторая жизнь, которую он никогда не забудет и которая станет материалом для его главного произведения.
В своей автобиографии Шаламов писал: «Мне пятьдесят семь лет. По существу, я еще не старый человек, ибо время останавливается на пороге того мира, где я пробыл двадцать лет. Подземный опыт не увеличивает общий опыт жизни – там все масштабы смещены, и знания, приобретенные там, для «вольной жизни» не годятся». Никакой случайности в своем аресте Шаламов не видел, он четко сознавал, что существующая система планомерно истребляет целый социальный пласт, который составляют люди, которые смотрят на историю России не так, как следует.
По 1956 год Шаламов находился в ссылке на тяжелых физических работах. Но даже там Шаламов умудрялся писать, документировать те изменения, которые происходили с человеческой личностью под давлением жесточайших обстоятельств. Освободившись из заключения, Шаламов еще некоторое время оставался на Колыме в качестве фельдшера и писал на самодельных тетрадях те зарисовки лагерной жизни, которые впоследствии поразили мировую общественность изображением обыденности зла.
После реабилитации в 1956 году Шаламов вернулся в Москву и продолжил литературную деятельность. Однако из всего написанного за эти годы публиковалось мало. В 1979 году престарелый писатель оказался в пансионате для инвалидов, лишившись зрения и слуха. И лишь незадолго до смерти (в 1982 году) Шаламов получил мировое признание после публикации «Колымских рассказов» в Англии, Франции и США. Свое творческое кредо Шаламов озвучил в следующих строках: «Проза будущего кажется мне прозой простой, где нет никакой витиеватости, с точным языком, где лишь время от времени возникает новое, впервые увиденное – деталь или подробность, описанная ярко. Этим деталям читатель должен удивиться и поверить всему рассказу».
Много размышлений Шаламов посвятил художественной прозе, жанру рассказа. Среди мастеров современной прозы он выделял Фолкнера, хотя считал роман умирающим жанром. Научную фантастику Шаламов не любил и считал, что она выдает незнание за знание. Мемуарный характер «Колымских рассказов» как раз обусловлен уверенностью в том, что время литературы вымысла прошло, наступает время документальной литературы, так как современный читатель верит автору, который является не просто свидетелем, а участником «великой драмы жизни». Публика устала от многословных описаний, пейзажей и портретов, она хочет «эффекта присутствия».
Такое понимание прозы реализуется в «Колымских рассказах»: в них нет излишних описаний, лирических отступлений, выводов. Главной задачей, которую ставит автор, является попытка достоверно изобразить новые психологические закономерности, глубоко и всесторонне исследовать тему потери личности на материале неопровержимых фактов. Многие эпизоды из этой книги нельзя читать без содрогания, поскольку они хладнокровно, без всякого пафоса фиксируют превращение человека в животное, в затравленного и агрессивного зверя. В первом рассказе цикла описана ужасающая своей обыденностью сцена убийства арестанта, не согласившегося отдать свой свитер бригадиру, чтобы тот расплатился им за карточный долг. Жизнь человека оказывается всего лишь досадной преградой к завладению чужой вещью:
«С пола медленно поднялся Гаркунов, вытирая рукавом кровь с лица. И сейчас же Сашка, дневальный Наумова, тот самый Сашка, который час назад наливал нам супчику за пилку дров, чуть присел и выдернул что-то из-за голенища валенка. Потом он протянул руку к Гаркунову, и Гаркунов всхлипнул и стал валиться на бок.
– Не могли, что ли, без этого! – закричал Севочка. В мерцавшем свете бензинки было видно, как сереет лицо Гаркунова.
Сашка растянул руки убитого, разорвал нательную рубашку и стянул свитер через голову. Свитер был красный, и кровь на нем была едва заметна. Севочка бережно, чтобы не запачкать пальцев, сложил свитер в фанерный чемодан. Игра была кончена, и я мог идти домой. Теперь надо было искать другого партнера для пилки дров».
Герои рассказов, как правило, люди с необратимыми изменениями в психике. Даже оставшись в живых, они продолжают каждый день снова и снова возвращаться памятью в то место, где страдали от унижений и тяжелого труда. В рассказе «Сухим пайком» герой-рассказчик подробно описывает, как лагерь учит человека смотреть на мир, на общество, на свою и чужую жизнь:
«Мы научились смирению, мы разучились удивляться. У нас не было гордости, себялюбия, самолюбия, а ревность и страсть казались нам марсианскими понятиями, и притом пустяками. Гораздо важнее было наловчиться зимой на морозе застегивать штаны – взрослые мужчины плакали, не умея подчас это сделать. Мы понимали, что смерть нисколько не хуже, чем жизнь, и не боялись ни той, ни другой. Великое равнодушие владело нами. Мы знали, что в нашей воле прекратить эту жизнь хоть завтра, и иногда решались сделать это, и всякий раз мешали какие-нибудь мелочи, из которых состоит жизнь. Мы поняли, что жизнь, даже самая плохая, состоит из смены радостей и горя, удач и неудач, и не надо бояться, что неудач больше, чем удач. Мы были дисциплинированны, послушны начальникам. Мы понимали, что правда и ложь – родные сестры, что на свете тысячи правд...».
Без сомнений, оценка автором описываемых событий однозначна: лагерный труд никого не облагораживает, единственный опыт, который получает там человек (как зек, так и надзиратель) – это опыт отказа от всего человеческого. При этом цель автора – показать, как человек преодолевает зло, как мучительно отстаивает свое право называться человеком. Сам Шаламов писал: ««Колымские рассказы» – это судьба мучеников, не бывших, не умевших и не ставших героями».
Он считал свои рассказы попыткой «поставить и решить какие-то важные нравственные вопросы времени, вопросы, которые просто не могут быть разрешены на другом материале». Как выстоять в борьбе с миром, с беспощадной государственной машиной? Как сохранить свою целостность? Какую цену нужно заплатить за выживание? На что опереться кроме иллюзорной надежды? Где та граница, перейдя которую превращаешься в животное? Таков круг вопросов, над которыми писатель предлагает задуматься. Конечно, если читатель решится войти в страшный мир «Колымских рассказов», сцементированных собственной кровью Варлама Шаламова.
Рекомендуем к прочтению:
1. А.И.Солженицын – «Один день Ивана Денисовича»;
2. В.Шаламов – «Вишера. Антироман»;
3. С.Довлатов – «Зона».