Михаил Бахтин: Мир как Бесконечный Диалог

Термины «хронотоп», «карнавализация» и «полифонизм» давно стали обиходными словечками в тезаурусе интеллектуалов. Concepture публикует статью об авторе этих терминов Миахиле Бахтине, выдающемся гуманитарии. 

Несмотря на то, что по образованию Михаил Бахтин был специалистом в области древнегреческой и древнеримской филологии, основной корпус его работ представлен литературоведческими текстами. В свою очередь содержание этих работ скорее философское, нежели собственно литературоведческое. На подобную маскировку Бахтина принуждала господствовавшая в то время марксистко-ленинская конъюнктура, которая крайне негативно относилась к русской философско-религиозной мысли (Шестов, Бердяев, Флоренский и др.), продолжателем которой, безусловно, был и Бахтин.

Мысль Бахтина складывалась в условиях духовного кризиса, в эпоху войн и революций. Вот почему его размышления носят практический, а не спекулятивный характер. Его первая крупная работа называется «К философия поступка». В ней Бахтин указывает на то, что каждый человек не существует вообще, но лишь в каждый конкретный момент времени в конкретном месте, в уникальной точке своего бытия, которое всегда есть со-бытие, то есть, встреча с другими неповторимыми личностями. Эта встреча необходима, потому что человек принципиально незавершен, он не способен самостоятельно обозреть свое существо со всех сторон. Без Другого человек обречен на распад памяти и забвение самотождественности. Другой конституирует мою самость, дает мне мое завершение. Высшей формой отношения между человеком и Другим Бахтин считает любовь, понимаемую им как евангельскую заповедь.

Еще одной более распространенной формой отношения, по мысли Бахтина, является диалог. Жизнь Бахтин опрделяет как гул человеческих голосов. Каждый голос произносит то или иное слово. Каждый голос выражает уникальность личности носителя в слове. Поэтому можно сказать, что человек существует в слове. О любом поступке свидетельствуют через слово, любое явление осмысляют с помощью слов. Но человек никогда не говорит в первый раз, каждое слово уже когда-то было кем-то сказано. Всякое слово обретает новизну не по собственному значению, а по намерению живого лица вновь и вновь это слово произносящее. При этом каждое произнесенное слово не существует само по себе, в отрыве от других слов. Оно всегда есть некая реплика, ответ кому-то, сторона диалога с кем-то. Диалог может вестись не только в пространстве, но и во времени. Можно спорить с мыслителями прошлого, вторить поэтам ушедших эпох или обращаться с назидательным словом к потомкам. В любом случае произнесенное слово к кому-то обращено или является реакцией на чье-то обращение. Поэтому весь человеческий мир Бахтин понимает как бесконечный диалог.

Опору для своей диалогической концепции Бахтин нашел в произведениях Достоевского. Жанр романа по своей природе является монологичным. Последнее слово в нем принадлежит автору, который занимает привелигированное положение относительно персонажей, взирая на них как бы с высоты, имея возможность проникать в их тайные помысли, описывать их внутренние ощущения и переживания. То есть, в монологическом романе автор подходит к персонажам как к объектам своего анализа. Он в буквальном смысле раскладывает по крупицам мысли и чувства героев, копается в потемках чужих душ. Самым ярким примером в этом отношении являются романы Льва Толстого. Достаточно вспомнить его психолонически-аналитические описания Пьера Безухова, Стивы Облонского, Андрея Болконского, Левина, Нехлюдова, Иртенева и др. Достоевский в отличие от Толстого изображает сознание человека не извне, а изнутри. Он описывает его не со своей авторской точки зрения, а дает говорить самому персонажу. Не автор осмысляет жизнь и делает выводы, а герои его романов. По Бахтину, сознание человека – это его голос. Поэтому понять его можно, только вступив в диалогическое общение. «Думать о них – значит говорить с ними» – пишет Бахтин и добавляет: «Чужие сознания нельзя созерцать, анализировать, определять как объекты». Романы Достоевского потому и привлекли внимание Бахтина, что они, как и его исследовательские работы, по своему содержанию являются философскими. Главные герои Достоевского всегда руководствуются не мотивами, чувствами и страстями, а идеями. Причем в центре внимания Достоевского находятся не сами идеи, как таковые, а живые сознания, эти идеи присваивающие, делающие своими личными. В этом и состоит особенность творчества Достоевского по Бахтину. Традиционно романисты создавали иллюстративные произведения, в которых тот или иной персонаж олицетворял абстрактные идеи (Базаров=нигилизм; Обломов=русская лень и т. д.). Достоевский впервые создает так называемый «полифонический» роман, в котором звучат множество голосов, выражающих единичные конкретные сознания персонажей. Поэтому основное действие произведений Достоевского – непрерывный диалог героев: друг с другом, с автором, с самими собой, с Богом. Достоевский в отличие от Толстого не остраняется от того, что описывает. Он не скрывает своего сочувствия, возмущения, гнева, презрения. Но в его романах все же отсутствует авторский голос, подводящий всему итог и произносящий авторитарное слово истины. Есть только отклики живых голосов, выражающих самые глубокие помыслы человека. Эти голоса со-общаются друг с другом, образуя сложный противоречивый художественный универсум Достоевского. Именно поэтому Бахтин называет романы Достоевского «полифоническими». Этот термин Бахтин использует в прямом музыкальном смысле. Полифония – это способ создания музыкального произведения, при котором каждый голос ведет вполне самостоятельную партию, а не является всего лишь сопровождением к основной мелодии.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что Бахтин был твердо убежден в том, что истина это не абстрактная формула. Вне живого, любящего, действующего человека она не существует. Именно поэтому Бахтин с уверенностью считал, что у мира есть смысл. И этот смысл проявляется через осмысленные слова людей. Каждое осмысленное слово – это ответ вопросам новых поколений. Бахтин пишет: «Нет ни первого, ни последнего слова и нет границ диалогическму контексту. Он уходит в безграничное прошлое и безграничное будущее. Нет ничего абсолютно мертвого: у каждого смысла будет свой праздник Возрождения». 

Рекомендуем прочесть:

1. М. Бахтин – «Философская эстетика 1920-х годов»; 

2. М. Бахтин – «Литературно-критические статьи».