Статья №5: Дети и политический дискурс. «Persepolis» Маржан Сатрапи

Рассказать свою историю не всегда просто. Оценить себя и своё существования в рамках исторического контекста объективно, придать этому художественную форму – признак не столько гения и таланта, сколько большой работы. Наблюдать такую всегда приятно. 

Комикс, или скорее графический роман, Маржан Сатрапи как раз из таких. Он посвящён жизни молодой иранской девочки, которая за свою жизнь проходит через революцию, исламизацию, иммиграцию и возвращение в чужую, по сути, страну, которая когда-то была её домом.

«В тот день я поняла одну вещь: мы способны себя жалеть, лишь когда наши несчастья еще выносимы... Но когда этот порог перейден, единственный способ пережить невыносимое - это над ним посмеяться.»

Впервые «Персеполис» увидел свет во Франции в 2003 году. Рисованная история быстро стала популярной (при том каждый последующий том только прибавлял в рейтинге), в 2007 году была экранизирована и по праву заняла своё место в «золотом фонде» графических романов.

По уровню содержания и исполнению можно провести параллель с «Маусом» Артура Шпигельмана. Оба произведения сочетают в себе непритязательный, но крайне выразительный художественный стиль и глубоко трагичную историю, рассказанную, преимущественно, простым языком. Если «Маус» посвящён Холокосту, теме, известной в европейском обществе, то «Перспеполис» приоткрывает для читателя далёкий восточный мир и облекает в зрительную форму переживания человека, попавшего в жернова Исламской революции 1973 года.

«Стоит все же отметить, что хотя женщин обязали носить платок под страхом тюрьмы, мужчинам тоже строжайше запретили носить галстук (символ Запада). Мужчин возбуждали волосы женщин, а женщин - голые руки мужчин. Так что ношение рубашек с короткими рукавами тоже было запрещено. Была хоть какая-то справедливость.»

Маржан Сатрапи, рассказывая свою историю, поднимает несколько тем. Первая из них – это отношение власти и человека, на примере революционных волнений в Иране, во второй половине XX века.

Семья маленькой Маржан – предки свергнутого в прошлое восстание шаха. Кровное родство номинально, не даёт девочке каких-либо преимуществ, хотя уже через несколько страниц становится очевидно, что семья Сатрапи относится к прослойке состоятельной интеллигенции: в их доме есть горничная, отец Маржи водит кадиллак. Тем не менее настроения в семье крайне революционные, и вспыхивающие тут и там стихийные митинги против власти действующего шаха активно поддерживаются взрослыми.

Главная героиня, попав в пространство политического дискурса, пытается разобраться в идейных лозунгах и призывах с помощью детской логики. В начале она хочет быть пророком, и нести свою особенную веру всем и каждому в Иране. Потому к постели маленькой Маржан по вечерам приходит Бог и она задаёт ему свои вопросы. Затем девочка читает комикс «Материалистический диалектизм» и теперь место Бога заменяет Маркс, ведь они «были очень похожи друг на друга, ну может, Маркс чуть кудрявее». Одновременно с этим Маржан предстоит столкнуться с парадоксами во взрослой жизни: вот мама говорит ей, что своих обидчиков нужно прощать, но, когда полицейские не дают горожанам спасти людей, запертых в горящем кинотеатре, та же самая мама заявляет, что всех полицейских нужно расстрелять.

Детский мир скрашивает ужасы, происходящие в стране, но даже сквозь эту призму мы видим, насколько власть пренебрежительно относится к простому человеку. Так свергнутая монархия обращается исламской диктатурой: закрываются университеты, женщин обязуют носить чадру и прятать лицо и волосы, мужчинам запрещают носить галстук и рубашки с коротким рукавом. Аргументация этих решений сводится к тому, что возбуждение (мужчин возбуждают «лучи» из женских волос, а женщин – голые мужские руки) влечёт за собой насилие, и чадра и длинные рукава – всего лишь превентивная мера.

Показателен и другой пример: когда одному из дядей Маржан нужна медицинская операция в Европе, он не может покинуть страну, потому что у него нет паспорта. Паспорт же не выдаёт чиновник, который уверяет, что с «божьей помощью» больной поправится. Кстати, он является бывшим мойщиком кафеля дяди и тёти Маржан. Подобное отношение проявляется во всём. Не только к бывшей интеллигенции, но и к рядовым жителям тоже. Соседям семьи Сатрапи угрожают, пока те не преобразятся в правильную исламскую семью: муж с бородой, жена в чадре, сын хвастается в школе, что молится по пять раз на дню.

Угнетение в обоих случаях становится возможным, не столько благодаря силе исконных сподвижников того или иного режима, сколько благодаря готовности людей адаптироваться, а не сражаться. В итоге идеологическим противникам достаточно устранить основных вдохновителей друг друга, чтобы остаться у власти. Пускай и ценой большой крови.

«- Подумать только, он был моим героем аж 20 дней! Треплется о свободе, а жене своей не дал произнести и слова! Эх, иранские мужчины! - Не говори так! Это не иранские мужчины, а просто мужчины. 2 года назад я встречалась с испанским дипломатом. С виду он вел себя лучше, но по сути было то же самое.»

Вторая тема – отношения между представителями разных наций. Ей посвящена большая часть третьей книги, когда Маржан вынуждена покинуть страну и отправиться в Австрию. Точнее, так за неё решили родители.

Проблемы, связанные с проживанием в Европе прежде всего возникают от нежелания людей видеть в представителях другой национальности таких же людей, как и они сами. Навязанный стереотип становится ведущим ориентиром в общении, потому Маржан Сатрапи заранее воспринимают как дикарку. Причины могут быть разными: кто-то боится, кто-то не может перебороть свой снобизм, кому-то мешает языковой барьер. Сатрапи показывает нам два разных способа взаимодействия:

1.

Монахиня из пансиона, куда подруга матери отдаёт девушку, жёстко и при всех высказывает ей за простую, казалось бы, провинность. Моржан ест суп прямо из кастрюли. Вместо того, чтобы мягко объяснить, монахиня с брезгливым выражением на лице заявляет: «Верно поговаривают про иранцев, что они невоспитанны». Какой может быть реакция молодой девушки, чью нацию, чей образ жизни только что принизили перед другим? Конечно, ответная грубость.

2.

Моржан отправляется в гости к родственникам своей однокашницы и несмотря на языковой барьер, люди остаются приветливыми и доброжелательными. Из формального знакомство становится более близким, все относятся друг к другу с теплотой и заботой

Маржан Сатрапи честно показывает, что проблема межнациональной коммуникации заслуга не только «принимающей» стороны. Сама она часто не желала действовать адекватно ситуации, занимать позицию человека, который хочет быть понятым. С одной стороны, её оправдывали перенесённые тяготы и трагедии, но с другой она сама становилась причиной многих проблем в своей жизни. Не только конфликтов с людьми другой национальности.

«Я видела революцию, которая лишила меня семьи. Я пережила войну. А сломала меня самая обыкновенная любовная история.»

Третья тема – взросление. Переход из состояния, в котором игры в революцию в саду и разговоры с Богом перед сном уступают место взрослым решениям и последствиям.

Графический роман начинается, когда Сатрапи была совсем ребёнком и заканчивается, когда она достигает возраста своих родителей. Что мы видим на протяжении столь долгого пути, охватывающего ни одного десятилетие?

Прежде всего, мечты ребёнка о мире взрослых. Он предстает то волшебным, то протестным, но притягательным и манящим. Чувство, знакомое каждому из нас. Но чем старше становится девочка, тем больше флёра теряет окружающее. Попав на первый свой митинг, уже не против шаха, но против исламизации иранского общества, Маржан «впервые видит насилие»: на группу женщин нападают фундаменталисты с ножами и дубинками. Фантазии о духе свободы и протеста сталкиваются с реальностью и разбиваются вдребезги. Начинают менять саму Маржан.

Это легко можно увидеть в её характере. Непосредственность и любопытство уступают место отчаянному желанию защититься, отстоять что-то своё. Находясь под гнётом, наблюдая за тем, как вокруг у многих людей отбирают то, что они не хотят отдавать, Маржан осознаёт, что тоже постоянно что-то теряет. Казнён в тюрьме её любимый дядя Ануш, разбиты мечты стать химиком и поехать в Америку к иммигрировавшему другу. Но прежде всего Маржан Сатрапи теряет свой дом.

Осознание этого придёт к ней много позже, даже не в далёкой и чужой Европе, а в Иране. Том Иране, куда она вернётся спустя несколько лет жизни в свободной и развитой стране. Увидит, во что превратилось государство под пятой исламистского режима.

Те, кто остались в стране, конечно привыкнут и будут продолжать жить, будут ждать перемен в лучшую сторону. Они научились жить в этом государстве, смирились с его правилами и терпеливо ждут. Но может ли ждать Маржан Сатрапи? Девочка, что слушала революционные споры на кухне своих родителей, что хотела стать ЧеГеварой или Фиделем Кастро, что планировала пригвоздить одноклассника, чей отец расстреливал демонстрантов? Абсолютно детское желание изменить что-то в мгновение ока довлеет над ней большую часть графического романа, перерождаясь во взрослое решение действовать и упорно достигать цели только ближе к финалу. Оно украдкой проглядывается в её первой мысли о разводе с человеком, которого она больше не любит и крепнет в решении уехать из Ирана. Маржан прощается со своей страной, со своим домом и со своими людьми. Отступить, порой, поступок более взрослый, чем идти до конца.

«Живите вместе, пока чувствуете, что счастливы друг с другом. Жизнь слишком коротка, чтобы проживать её как попало.»