«В сравнении»: Звездные Войны vs Марвел. Модерн vs Постмодерн

Наша редакция посмотрела 7-ой эпизод саги о склонной к потере рук семейке, который стал самой прибыльной в истории этой космооперы кинолентой. И решила разобраться в том, почему же Звездные Войны так любимы публикой, несмотря на то, что есть мегапопулярная на данный момент Вселенная Марвел? Concepture публикует статью, в которой проводит структурный анализ двух вселенных.

С выхода 3-го эпизода прошло 10 лет, за это время успело вырасти целое поколение фанатов совсем другой Вселенной, а именно марвеловской. В свою очередь «Звездный» бум успел утихнуть так же, как утихла слава Древней Республики и стала почти «легендарной». Возникает вполне законный вопрос – чем вызван столь высокий интерес к воскрешенной спустя 10 лет саге о «Звездных Войнах»? Почему, несмотря на пресыщенность марвеловским рационом, сотни тысяч людей пошли в кинотеатры на седьмую часть разросшейся до размеров отдельной вселенной заурядной задумки Лукаса?

Ностальгия? Возможно.Очередной всплеск потребительского интереса к раскрученному бренду? Скорее всего. Однако, думается мне, во всем этом кроется бессознательная тоска по модернистскому нарративу. Что это значит? А то, что люди порядком подустали от постмодернистских штучек, и им хочется классической сказки, в которой хорошие побеждают плохих, и, что самое главное, в которой четко видна грань между добром и злом.

«Большая сила – большая ответственность»

Модным, приевшимся в хипстерских кругах словечком «постмодернизм» мы обзовём всю марвеловскую кинофраншизу: от «Халка 2» до «Человека-Муравья». Постмодернизм – это умное название для ситуации, в которой ни хрена не понятно. Номинация для обозначения тотальной неопределенности. То есть, не ясно, кто злодей, а кто герой. Кто прав, а кто виноват. Капитан Америка или Железный Человек. Ну и плюс ко всему прочему, вся эта неразбериха обильно сдобрена сплошной иронией. Героем, вопреки литературным канонам, выступает обычный человек, порой даже чуть двинутый, этакий среднестатистический житель с кучей собственных проблем и комплексов (Скотт Лэнг, Питер Паркер), или неудачливый ученый (Брюс Баннер), или амбициозный миллиардер (Тони Старк) и так далее. Причем их негероическая ипостась определяет героическую, в результате чего мы имеем новый тип неклассического героя – дурашливый Человек-Муравей, тинейджер-приколист Человек-Паук, эпатажный эгоцентрик Железный Человек и т. д. Доходит до того, что героем становится злобная неуправляемая зеленая горилла, персонаж, который в классическом повествовании был бы монстром-антагонистом. А ведь это еще не самое удивительное! В одной из комиксных арок, посвященных этой самой горилле, она, оказывается, сохраняет свой разум, будучи злобной и неуправляемой. Вывод напрашивается сам собой: вселенная Марвел – постмодернистский феномен. Мир, в котором больше игры и иронии, нежели подвига и пафоса. Отношения между персонажами этой вселенной такие же неоднозначные: то они мирятся, то они ссорятся, а то – просто убивают друг друга. Росомаха – он хороший или плохой? А Галактус? А Питер Паркер, который вообще в последних двух фильмах «Amazing Spider-Man» является причиной всех бед, как своих, так и чужих, а супергероем становится по тупости (заметьте, не по случайности даже, а по тупости) – говорит тебе Гвен: не лезь, куда не просят, ан нет – полез. Дурак? Однозначно.

Постмодернизм марвеловской вселенной состоит еще и в том, что в некоторых случаях классические ценности и этические нормы целенаправленно делаются относительными. Например, когда действия выходят за рамки планеты Земля, и их размах приобретает галактический, а то и космический масштаб. Этика землян, этика читаури, скруллов, крии. Чья этика правильнее? С какой позиции судить, с какой точки зрения оценивать? А в том-то и дело, что ни с какой, или со всех сразу – все правы, все молодцы, всем по пирожку с полки. На то он и постмодернизм, что отрицает существование одного единственного правильного ответа и утверждает принципиальную множественность самых разных истин и их правомочность. Железный Человек прав по-своему, Капитан Америка – по-своему. Даже Халк, который крушит все вокруг (да еще, как вы помните, не всегда просто так крушит: со смыслом крушит, с чувством, с толком, с расстановкой!), по-своему прав. Что уж говорить о Галактусе, готовом сожрать целый мир, и не из вредности вовсе, а просто потому, что такова его сущность, или Таносе с его смертобожничеством?

Потому так и интересен Марвел – что непредсказуем. Не знаешь, в какой момент выскочит черт из табакерки, когда Стэн Ли подложит очередную свинью. Герой может стать предателем, а чудовище – спасителем (вспоминаем недавнего Капитана Америка агента «Гидры»). Плюс подкупает, что герои говорят не высокопарными напыщенными фразами, а общедоступными словами, не гнушаясь сленга, жаргона и прочей некодифицированной фигни. Однако постмодернизм порядком поднадоел. Люди устали от культивируемой им неопределенности, повсеместной иронии и несерьезности. И пусть даже сами люди вряд ли скажут «знаете, вся эта ризоморфная аксиология вызывает у меня когнитивную идиосинкразию», на уровне подсознания многие хотят четкости, ясности и внятности смыслов. Люди хотят точно знать кто герой, а кто злодей, за кого болеть и переживать, а кого в сердцах ругать последними словами. И именно такая определённость и четкая разграниченность есть во Вселенной Звездных Войн.

«Да прибудет с вами сила»

Там все ясно и все понятно. Не в том смысле, что заранее известно, чем все закончится. А в том, что Светлая сторона Силы останется Светлой, а Темная – Темной. И даже если персонаж вдруг поведет себя неожиданно, как например, раскаявшийся Дарт Вейдер, это не будет означать смещение самой границы Добра и Зла, это будет означать только, что Дарт Вейдер вернулся на исходную позицию. Что называется – извиняйте, был не прав. А теперь снова прав. То есть вся структура сюжета «Звездных Войн» строго дуальна. Сюжет выстраивается на столкновении двух начал: доброго и злого, хорошего и плохого, светлого и темного, джедаев и ситов, Республики и Империи; и мы точно знаем, что добро победит, джедаи (в конце концов) повергнут ситов, светлая сторона восторжествует, Республика пребудет вовек… Правда, потом снова убудет, но сейчас не о том…

Принадлежность «Звездных Войн» к модернистскому типу повествования заключается в том, что история «Звездных Воин» разворачивается по канону классического литературного произведения. История трагичной любви (чем Энакин и Падме не архетип Тристана и Изольды, Ромео и Джульетты?), борьбы за идеалы (война за Империю или Республику), предательства (превращение Энакина в Вейдера), раскаяния (обратное превращение), конфликта отцов и детей (Вейдер и Люк) и прочее, и прочее.

И даже зная, чем все закончится, мы все равно хотим (чаще всего бессознательно) слушать и слушать, смотреть и пересматривать эту старую добрую историю, в которой все на своих местах, все понятно и определенно. В этом смысле «Звездные Войны» – самая настоящая сказка XXI века, за что спасибо Лукасу.

Вывод: «Звездные Войны» – это классическое повествование, сказка, в которой есть мораль, однозначный вывод, поучение, добрым молодцам урок. И столь сильный интерес к этой сказке в эпоху постмодернистского (читать марвеловского) комиксного засилья можно объяснить тоской, так как для многих из нас «Звездные Войны» являются тем, чем для старшего поколения являлись сказки о трех богатырях – детством… И не говорите, что не играли в джедаев.