«Около кино»: Магия сексуальности в мульфильме «Маленькое королевство Бена и Холли»
В замечательном британском мультсериале «Маленькое королевство Бена и Холли» у каждого свои любимые герои: пока дети с удовольствием следят за историей дружбы эльфа Бена и принцессы фей Холли, а также их маленького питомца божьей коровки Гастона, родители получают удовольствие от перепалок феи Няни Плам и Старого Мудрого Эльфа, от брюзжания Короля Чертополоха, и трудоголизма Мистера Эльфа, который даже в отпуске не может расслабиться.
История эльфов и фей – это также история взаимоотношения мужчин и женщин, где первые показаны как классические обсессивные невротики, а ключ к поведению фей лежит на стороне истерического невроза. В данном случае под неврозом имеется в виду не заболевание или диагноз, а психическая структура. Клиническая практика психоанализа показывает, что женщины действительно чаще оказываются истериками, хотя встречаются и обсессивные невротики-женщины (и в мультфильме показаны женщины-эльфы). А мужчины чаще оказываются обсессивными невротиками, хотя встречаются и мужчины-истерики. Это не означает, что мужчины-истерики ведут себя как женщины, или что обсессивные женщины слишком мужественны. Речь о том, как данный человек выстраивает свои отношения с собой и другими — и в конечном счете со своим симптомом.
Как отмечают лакановские аналитики, истерик отождествляется с симптомом, он не отделяет себя от него и буквально приносит его на себе. Это проявляется и в отношениях фей с магией: они не противопоставляют себя магии, в отличие от эльфов, которые между собой и симптомом выстраивают целый ряд защит. Истеричка желает оставаться неудовлетворенной, т.к. это условие, которое позволяет ей продолжать желать. И симптом обслуживает это желание. Магия фей работает «как попало»: то слишком мало наслаждения (волшебного желе), то желейный потоп, – обычная история в Маленьком королевстве.
В отличие от фей, которые без магии не знают даже, как одеться, эльфы любят работать, о чем постоянно сообщают, не забыв громко подудеть в рожок. Но не стоит обольщаться словом «любят». Работа здесь носит скорее принудительный характер, как будто есть что-то, что заставляет их работать. Мистер Эльф до последнего противится тому, чтобы взять отпуск, а оказавшись на пляже, страдает от того, что у него нет работы. Миссис Эльф, которая временами ведет себя как истеричка, тоже проявляет черты обсессии, когда пытается бороться с тревогой, работая в своей голове. Она очень часто залипает на какой-нибудь фразе, прокручивая ее снова и снова («Снег – нету снега, снег – нету снега…»). Тревога возникает на месте разрыва, когда чета Эльфов доходит до пределов Маленького королевства, и обнаруживает, что дальше снега нет: он лежит ровной полосой прямо на границе. И Миссис Эльф принимается перешагивать эту границу раз за разом, повторяя свою фразу про снег и его отсутствие, пытаясь свести вместе две противоположности.
Работа эльфов – это еще и обсессивный подвиг во имя большого Другого. Фабрика эльфов, которая не останавливается ни днем, ни ночью, производит игрушки для Санта Клауса. Свести Другого к чистому требованию – это способ решить вопрос с желанием. Чего хочет Санта? Санта хочет, чтобы эльфы делали игрушки, а я – эльф! Дуди в дудку, и продолжай закармливать другого объектами, параллельно раздувая свой нарциссизм («я вовремя отправил Санте все ящики с игрушками, значит я хороший эльф»). Это объясняет, почему обсессивный невротик так много работает в своей голове: между означающими не должно быть зазора. Как только возникает разрыв, как только выясняется, что ящик №571 для Санты потерялся, как сразу все защиты сыпятся. Приходится срочно городить на этом месте что-то монструозное, лететь на Северный полюс в канун Рождества, чтобы успеть передать последний ящик и ликвидировать разрыв.
Почему так важно закрыть этот разрыв между означающими? То, чего нет в сознании обсессивного невротика, то, что он стремится вытеснить – это сексуальность. И женщина здесь возникает как симптом. Обсессивный невротик жалуется на женщину, но в отличие от истерика, он не отождествляется с собственным симптомом, а стремится его изолировать.
Именно так поступает Мистер Эльф. Он производит сразу целый ряд операций, позволяющих ему справиться с Миссис Эльф. Сначала он превращает одну женщину в ряд женщин: Мистер Эльф страстный рыбак, и каждое лето у него новая лодка. Он дает им женские имена – Банти, Триксибель, Хильда, Фифи, Мисс Бу-бу. Одна женщина – это слишком невыносимо, он слишком зависим от нее, поэтому ее нужно разделить, сделать безопасной. Но мы видим, что у Мистера Эльфа все равно возникают проблемы с его женщинами, и тогда он производит еще одну операцию, чтобы изолировать свой симптом, чтобы это сексуализированное означающее случайно не возникло. Как всякий невротик, Мистер Эльф жалуется на свой симптом, но он жалуется не на Миссис Эльф, и даже не на Банти, Триксибель или Мисс Бу-бу, а на Большого Злого Барри – гигантскую рыбу, которая эти лодки проглатывает. Барри очень большой, и очень злой, и пока Мистер Эльф гоняется за ним с удочкой, вопрос сексуальности его не беспокоит. Но эта наспех залатанная дыра все время появляется вновь, и бедный Мистер Эльф вынужден постоянно работать, строить каждое лето новую лодку.
Другой герой – Мудрый Старый Эльф очень часто жалуется на магию. Магия – или точнее: неоднозначное отношение к ней персонажей, – является одним из ключевых моментов в сюжете историй «Маленького королевства Бена и Холли», приводящих события в движение. Это отношение ярче всего проявляется в оппозиции двух ключевых персонажей (к тому же педагогов подрастающего поколения): феи Няни Плам и Старого Мудрого Эльфа (в юности Седрика), а шире вообще в существовании фей и эльфов, ведь вторые декларативно отказываются от магии, но при этом сосуществуют с ней.
Жизненным девизом Мудрого Эльфа является фраза «От магии одни неприятности», и он всячески подчеркивает, что эльфы не пользуются магией, а также запрещает ее использовать феям в своем присутствии. При этом ничуть не удивительно, что позиция эта непоследовательна: сам Седрик в молодости увлекался магией; не отказывается он от магии и в том случае, когда она может помочь ему (например, поднять корову, которая легла на него). Няня Плам, напротив, считает, что все что можно делать магией – стоит делать только так, иначе скучно, да и на то они и феи, чтобы колдовать с помощью волшебных палочек. При этом как и в случае своего визави Няня Плам регулярно нарушает свои же принципы, однако совсем в ином ключе – она сперва учит маленьких фей правилам (например, «нельзя колдовать в гневе»), но затем их нарушает под воздействием эмоций. Столкновение позиций, как и непоследовательность подобных «героев-идеологов», конечно, служит возникновению комического эффекта.
Очевидно, что в таком ракурсе «магия» - лишь означающее, описывающее что-то более реалистичное, но при этом не менее конфликтогенное. На наш взгляд магия – это на самом деле сексуальность. И это звучит убедительно, учитывая, что в данном мультфильме для детей существует немало отсылок и шуток для взрослых (может это мелкое хулиганство авторов, а может и сознательное желание развлечь родителей, которым тоже приходится смотреть подобные мультфильмы, пусть даже фоном).
Сексуальность – это не секс, это скорее пространство противоречий, пронизывающих бытие половых существ, и поэтому некоторые коллизии и остроты мультфильма будут бессознательно понятны и детям (ведь несмотря на рейтинг 0+ и премии БАФТА мультфильму для дошкольников, сюжеты о школе и отношениях с ровесниками и родителями рассчитаны на детей 5-12 лет, которым безусловно что-то известно про сексуальное). В сериях нередко обыгрываются стереотипы о том, что значит быть девочкой, мальчиком, мужчиной, женщиной, сыном, дочерью, мамой и папой, а эти вещи не теряют актуальности даже когда мы взрослеем. И даже ребенку понятно, что значительная часть коллизий между Няней и Старым Эльфом, а также между Бэном и Холли строится не только на различии позиций, но и на определенном притяжении.
В некоторых сериях присутствуют и совсем неприличные намёки на отношения некоторых персонажей (например, бабушка Холли – Милисента очень любит опасную магию и ее связывает некоторое тайное прошлое с Седриком). А в подвале Маленького замка у королевы Чертополох есть тайная комната, в которой заперта магическая сила, которую ни за что нельзя выпускать. О существовании этой комнаты не знал даже король Чертополох. И когда близнецы с другими малышами случайно находят туда вход, пирату Рыжебороду достаточно прислушаться к тому, что происходит за дверями, чтобы понять: «Нам нельзя туда заходить». Холли единственная, кто решается заглянуть в замочную скважину. «Я вижу там ужасные вещи», - говорит она. Именно так реагируют дети, сталкиваясь с порнографией. Происходящее на экране кажется им слишком неопосредованным, и как следствие – чрезвычайно травмирующим. «Вот поэтому она всегда заперта», - объясняет королева.
В самой культуре магия и сексуальность столь тесно связаны, что нередко одно выступает означающим для другого. Начать, пожалуй, нужно с того, что самые древние культы и системы магического мышления напрямую связаны с полом: как отмечал Ганс Фреймарк в «Магии и сексуальности» культы, связанные с половыми органами, деторождением и телесным наслаждением – отнюдь не какие-то продукты деградации и вырождения изначально чистой духовной жизни, они и есть ее начало. Особенно характерно это восточным культам, напрямую связывающим сексуальную энергию в теле и магическую энергию, пронизывающую весь мир (на этом строятся тантра-йога, инь-ян и даосизм, десятки прикладных систем вроде рейки и аюрведы), а также максимально широко использующим женские и мужские символы. С этим бы согласились и Фрейд, и Лакан, отмечавшие, что возникновение сексуальных табу положили начало языку, человеческому обществу и отделению сексуальности от биологической составляющей секса.
Впрочем, еще до организованных культов существовала (и существует) сексуальная или любовная магия, которая строится на представлении о существовании отдельной от индивидов сексуальной энергии и способов ее подчинить. И сюда стоит отнести не только гадания, привороты и заговоры (на наготу, привлекательность, потенцию и т.п.), но также и многие оккультные и эзотерические системы, в коих определенная сексуализация духа является обязательным шагом в становлении. Наверное, нет нужды пояснять, что сексуальные практики хорошо подходят для внушения (о чем хорошо знают не только сектанты, но и спецслужбы). Однако и люди вроде Паскаля Рэндольфа и Алистера Кроули по большому счету не лгали, утверждая, что необычные сексуальные практики способны изменить сознание, особенно ту часть, что сформирована разными запретами и предрассудками. Оргазм не лжет, впрочем, и расскажет о вас не так что бы много.
Более того, магия как сексуальность поясняет и не всегда понятные решения самих авторов мультфильма: почему те или иные вещи связаны с магией? Почему вокруг нее наличествует конфликт идентификаций (феи и эльфы)?
Как уже было сказано, позиции фей и эльфов в отношении магии более четко прочитываются как две невротических позиции в отношении сексуальности (и той тревожной неопределенности, что она приносит). Эльфы – это те, кто запрещает ее себе, но иногда все-таки (тайно) пользуется. Это весьма похоже на обсессивную конструкцию, которую поддерживают также ритуалы («мы эльфы!» и дудение в рожок), любовь к работе и служение большому Другому (Санта Клаусу). И, конечно, надо обратить внимание на то, что главное дело эльфов – их фабрика, делающая игрушки, как выясняется в одной из серий, работает на магии. «Ведь магия не портит природу и никогда не кончается»; занятно, что в момент, когда Старый Мудрый Эльф отвечает на вопрос о том, как работает эльфийский мотор, он краснеет и дергает глазом. Но ведь любой обсессивный вряд ли сходу признает, что в основе его социальной (часто серьезно обоснованной) деятельности лежит именно сексуальность, причем в определенной степени скрываемая и перверсивная.
Феи напротив ближе к полюсу истерии, и отнюдь не поскольку им свойственны легкомысленность и эмоциональность (именно такими изображены почти все «феи», не только женского пола: Холли, король и дедушка Чертополохи, няня Плам и др.). Более важным оказывается структурная особенность: фею определяет то, что она выстраивает отношения с магией посредством волшебной палочки. Это для нее и Другой, и означающее фаллоса (как напишет Лакан, для истерика «способный причинять наслаждение Другой, это – фаллос, или же кажущееся»). А вот младшие сестренки Холли – близнецы Дейзи и Поппи способны колдовать без палочек. У них еще нет фаллического означающего, они не прошли через кастрацию, поэтому им достаточно силы воображения, чтобы перенести детский сад в страну динозавров.
Важно отметить последний момент: феи создают магию, но при этом зависят от эльфов – только они умеют делать волшебные палочки. Тут есть о чем подумать по поводу формул сексуации и того, как вообще возможна сексуальная связь между истериком и обсессивным невротиком. Кроме того, обладая таким мощным средством как магия, феи все-таки довольно часто пользуются ею не так что бы успешно, а порой и себе во вред. И в общем несложно в этом увидеть параллель с бессознательным желанием истерика: он готов на все лишь бы не оказаться полностью удовлетворенным.
Магией здесь пользуются чтобы нарушить, а затем вернуть статус-кво, чтобы по этому поводу (ведь это детский мультик) радоваться. Более того, почти никогда в нем не происходит той главной проблемы, что обнаружена Фрейдом по поводу сексуальности – аутоэротического применения магии/сексуальности. Если кто и колдует, то в основном для другого. Меж тем корни магического сознания (веры в то, что вы всесильны, а также, что слова и мысли – те же действия) лежат по Фрейду в той стадии психологического развития, когда аутоэротизм преобладает. И безусловно остается сложной задачей объяснить то, что так легко «понимают» дуалистичные культы – как вообще от самозамкнутости сексуальность переносится на объект, на другого (вероятно, это самая удачная метафора: представьте, что вы умеете колдовать с детства – как и откуда возникнет потребность в другом?). Кстати, и оккультные концепции сексуальной магии тоже подчеркивают, что ключевая задача неофита, желающего стать магом – это развить свою сексуальность и чувствительность (а не ублажить партнера).
Но в «Маленьком королевстве Бена и Холли» нет ничего очевиднее, чем два пола и две идентификации (есть, конечно, и другие – например, очень похожие на первертов гномы), а стало быть, и сексуальное притяжение/отталкивание между ними попросту постулировано. В мире же «больших людей» (то есть нас с вами) магии нет, а сексуальные отношения не записываются. А значит каждый вынужден открывать сексуальность самостоятельно.