«Интертекст»: Феномен любви в европейской философии. От античности до наших дней

Тема любви, несмотря на отчетливое литературное звучание, является в первую очередь классической для философии. Concepture предлагает взглянуть на любовь глазами европейских мыслителей разных эпох.   

Античность: эрос и агапэ Платона

Безусловно, то или иное понимание любви в разные эпохи обусловливалось господствующей идеологией. В рамках определенной системы мировоззрения понятие любви могло присутствовать в языке эпохи только отдельными смысловыми гранями. И все же, как нам кажется, теории любви в европейской философии развивались в русле системы, являющейся результатом деятельности древнегреческих мыслителей. В качестве одной из характерных черт западного понимания любви можно назвать тенденцию к распаду любви на эрос и агапэ, которая имеет место в философии Платона. Чтобы избегать недопонимания, древние греки использовали разные термины для обозначения чувственной любви, дружеской симпатии, нежной привязанности и самоотверженной любви. Платон пошел дальше и взглянул на любовь в нравственно-философском ключе.

Платоновское разделение бытия на мир идей и мир вещей распространилось и на любовь, в которой появились две стороны: низкая и высокая, мудрая и безумная, телесная и духовная. Настоящая любовь, по Платону, представляет собой порыв к бессмертию, стремление из несовершенного мира в совершенный, тоску по Абсолюту. Тем самым в трудах Платона закладывается фундамент для теории любви, разрабатываемой в работах христианских богословов Средневековья.

Средние века: жертвенная любовь Иисуса

Христианская любовь, заключающаяся в жертве, отказе от себя во имя другого, является условием соединения с Богом. Смысл и значение такой любви лучше всего запечатлено в Нагорной проповеди Христа:

«Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф 5, 43-44).

Через земную любовь к ближнему познается любовь духовная, то есть по сути перед нами трансформация платоновских воззрений.

И раннехристианские мыслители, и византийские отцы церкви акцентировали внимание на любви ко всему живому как на возможности познания духовного мира, последней истины и божественной любви. Здесь мы снова обнаруживаем связь с философией Платона, для которого любовь есть тяга к прекрасному, а самое прекрасное – это мир вечных и неизменных идей, абсолютной истины, добра и красоты.

Раздвоенность человека, пребывание его сразу в двух мирах подвигает человека к обретению целостности, а это возможно через любовь: «Таким образом, любовью называется жажда целостности и стремление к ней». Двойственность любви, ее плотское и духовное измерения остаются основным предметом философских размышлений от эпохи Ренессанса и до наших дней.

Ренессанс и Новое время: «Страсти души»

Эпоха Возрождения рассматривает любовь с точки зрения неоплатонизма и гедонизма. Неоплатоник М.Фичино выстраивает вертикальную иерархию видов любви, среди которых любовь равного к равному, низшего к высшему и высшего к низшему. И снова высшей ступенью любви объявляется гуманистическое отношение к другому. В другом направлении мыслит Д.Бруно, наиболее яркий представитель ренессансного мировоззрения, для которого любовь – это все. В философии Бруно силен уже знакомый нам мотив познания, только в данном случае оно направлено на Природу, которой приписываются те же атрибуты, что и Богу: вечность, бесконечность, мощь, совершенство.

Новое время внесло свои коррективы в определение любви, подчеркивая психолого-механистическую ее сторону. Любовь по воле Гоббса, Локка, Кондильяка становится всего лишь сильной тягой к приятному, и под приятным подразумевается прежде всего явления материального мира. Если Б.Паскаль вслед за Августином, утверждавшим, что истинная любовь может быть только к Богу, так же отождествляет любовь с познанием Бога, то Б.Спиноза и Р.Декарт причисляют ее к роду страстей, выраженных в желании соединения с объектом любви, то есть дают ей эмоциональное объяснение. Так, Р.Декарт в работе «Страсти души» пишет:

«Любовь есть волнение души, вызванное движением «духов», которое побуждает душу добровольно соединиться с предметами, которые кажутся ей близкими».

Так или иначе при всем разнообразии теоретических моделей любви, все они в итоге сводились к ее разделению на чувственную и духовную (интеллектуальную, «платоническую»).

XVIII – XIX века: любовь «совершенного человека»

Это разделение мы найдем и в работах классиков немецкой идеалистической философии. Так, Кант выделяет любовь практическую (к ближнему, к Богу) и патологическую (половое влечение), в его философии любовь является скорее синонимом долга, моральной обязанности.

У Гегеля любовь приобретает статус абсолютного духа, животворной идеи, для реализации которой требуется философское знание. Следует отметить, что Кант и Гегель экстраполируют выявленные в античности характеристики любви на сферу морали и личности. Категорический императив Канта базируется на характеристиках любви, выявленных Аристотелем и Платоном.

Для Фейербаха любовь играет роль силы, объединяющей мужчину и женщину в «совершенного человека». Такая трактовка отсылает нас к диалогу Платона «Пир», где рассказывается миф об андрогинах, человекоподобных существах, объединяющих в себе признаки и мужского, и женского пола, что делало их равными по силе олимпийским богам. Как считают многие современные философы, после немецких классиков ничего принципиально нового по вопросу любви высказано не было, любовь перестали осмыслять систематически, из сложных теоретических построений это понятие перекочевало в философские эссе и афоризмы.

Наши дни: любовь и единение с другим

Сокрушаясь о том, что последние два столетия философы и писатели уделяют больше внимания историям о любви, а не самой любви, Х.Ортега-и-Гассет пишет:

«И если все эпохи начиная с добрых времен Древней Греции создавали свои  великие теории сердечных чувств, два последних столетия ее лишены. Античный мир вначале предпочел всем другим доктрину Платона, затем – стоистическую. Средневековье освоило теории Фомы Аквинского и арабов; восемнадцатый век усердно штудировал теории душевных волнений Декарта  и Спинозы. В новейшее же время не предпринято ни одной выдающейся попытки систематизации чувств. Между тем наш духовный  мир становится все сложнее, а эмоциональные переживания – острее».

Не случайно такой живой интерес к традиции философского осмысления любви проявил один из самых ярких мыслителей XX века. В это время тема любви становится одной из самых актуальных, и связано это с зарождением идеологии потребления, утратой личностью целостности, смещением ценностных ориентиров, в результате чего любовь, выступающая условием целостности человеческого бытия, низводится до таких проявлений, как соблазн, флирт, половой акт.

Игнорирование современным западным обществом метафизической природы любви побудило целый ряд авторов восстановить любовь в ее законных правах и снова, подобно грекам, возвести ее на пьедестал. В этом стремлении такие философы, как Х.Ортега-и-Гассет и Э.Фромм вполне выступили в роли наследников Платона, писавшего, что «люди совершенно не сознают истинной мощи любви, ибо, если бы они сознавали ее, они бы воздвигали ей величайшие храмы и алтари и приносили величайшие жертвы.

Несмотря на то, что Х.Ортега-и-Гассет движется к пониманию любви в русле европейской интеллектуальной традиции, его не удовлетворяют все существующие на данный момент определения. Он настаивает на том, что обратить внимание нужно не на многочисленные проявления любви, а на саму любовь как направленность чувств на объект. В ходе скрупулезного анализа философ находит свое оригинальное определение любви:

«Любить что бы то ни было – значит упорно настаивать на его существовании; отвергать такое устройство мира, при котором этого объекта могло бы не быть. Любовь – это извечное дарение жизни, сотворение и пестование в душе предмета любви».

Надо признать, что эта формула вмещает в себя не только любовь человека к человеку, но любовь человека к Богу и наоборот. Прежде всего, Х.Ортега-и-Гассет обращает свою теорию против эгоистического способа существования, поскольку главным в стремлении к объекту любви является благо этого объекта, а не удовлетворение своих желаний.

Гуманистическим, христианским пафосом пронизана и концепция Э.Фромма, который видит глубинный смысл любви в преодолении отчуждения через единение с другим. Только любовь, по Фромму, способна сделать личность максимально открытой миру и одновременно сохранить ее уникальность. При этом любовь не пассивное любование, не экстаз, не поэтическое воспевание, а всегда конкретное действие: забота, участие, понимание, продуктивное общение, обогащение смыслами.

Человек, по мнению Фромма, может жить в двух режимах: обладания или бытия. Настоящая любовь возможна только в режиме бытия, когда человек открыт миру и готов делиться с ним своим внутренним содержанием. Режим обладания, наоборот, изолирует человека от мира, от смыслов, от радостей взаимодействия с другими, что делает его замкнутым и несчастным. В известной работе «Иметь или быть?» Фромм пишет:

«Любить – это форма продуктивной деятельности, предполагающая проявление интереса и заботы, познание, душевный отклик, изъявление чувств, наслаждение. Любовь может быть направлена на человека, дерево, картину, идею. Она возбуждает и усиливает ощущение полноты жизни. Это процесс самообновления и самоочищения. Человек, испытывающий любовь по принципу обладания, стремится лишить объект своей «любви» свободы и держать его под контролем. Такая любовь не дарует жизнь, а душит, убивает ее. Обычно, когда люди говорят о своей любви, они злоупотребляют этим словом, чтобы скрыть, что в действительности они любви не испытывают».

Как видно из приведенной выше цитаты, говорить о любви – значит говорить об абстракции, которой нет в реальном мире. Вполне логично, что любви нужно учиться, так как мы имеем дело с конкретной практикой, которую необходимо осваивать. В качестве самых важных составляющих этой практики Фромм называет активное отношение к жизни и благосостоянию любимого человека, совершение усилий на благо другого, готовность прийти на помощь в сложной ситуации даже в ущерб себе, открытость к познанию и взаимообогащению, умение принимать человека таким, какой он есть, признавая его индивидуальность и не посягая на его свободу.

Упрощенное понимание любви Фромм считает одним из характерных признаков современной западной цивилизации, избравшей в качестве основополагающего принцип обладания. Без отказа от своей собственнической экзистенциальной сущности человек не сможет реализовать заложенный в нем творческий потенциал, а способность свободно творить и есть, по мнению многих мыслителей, отличительной чертой человека как вида и источником подлинной радости.   

В очередной раз мы имеем возможность убедиться, что и современные трактовки любви проистекают из античного понимания любви как космической связи, объединяющей людей друг с другом и с миром. Любовь не исчерпывается психологическим переживанием, любить – значит совершать попытку выйти за пределы своего «я», максимально открыться миру и одновременно вместить его в себя, становясь сотворцом бытия.

P.S. хотя, это не точно.

Рекомендуем прочесть:

1. А.Шопенгауэр – «Метафизика половой любви».

2. Э.Фромм – «Искусство любить».