«Интертекст»: Убийство автора. Эссе о концепции смерти автора

...И Автор умрет еще раз.

Это уже случалось, и не раз – наверно, у него, как и у кошки, девять жизней. Его убивали хладнокровным ударом в спину, его сжигали заживо. Его бросали в пропасть безвестности, его топили в забвении. Но он всегда оживал – и был всегда убит.

Его убивал яд цикуты, в него стреляли из «Смит энд Вессон» 38-го калибра. Он погибал на дуэли. Он всегда оживал – и всегда был убит снова.

Все стараются обойти это режущее – острым по стеклу – слово «убийство» и говорят просто о «смерти» автора. Мол, обстоятельства, история и культура. Но это всегда было убийство – преднамеренное, спланированное, обдуманно преследующее свои цели.

В отличие от не требующих анализа субъективной стороны правонарушений в сфере интеллектуальной собственности, ст. 105 УК РФ подразумевает оценку mens rea. Что двигало теми, кто посылал автора на смерть? Какие мотивы?

Подозреваемый – до выяснения обстоятельств. Не та юрисдикция? Правило Миранды? [1] Он вряд ли что-то нам скажет вообще. Задача - доказать связь умысла и деяния. Только последствия остаются под вопросом.

1. И никак иначе

Пещерный человек не мог подписать свой рисунок, так как не знал грамоты. Авторское право тогда – равно как и убийство автора – больше подойдет под excusable homicide – причинение смерти, оправданное невозможностью ее не причинять.

Автор изображения быка на стене пещеры Ласко будет убит отсутствием способов спасти его жизнь.

Откуда мы тогда знаем имя Гомера? – да и его ли, если древнегреческие эпосы передавались из уст в уста? Да и имя ли, если многие считают его не более чем нарицательным для образа странствующего поэта? [2] Здесь неизвестен объект преступления – отсутствует один из элементов состава. Идем дальше.

Наверно, странно объяснять, почему убийство не было совершено, хотя в теории было бы возможно. Что было бы, имей тот пещерный человек возможность написать свои имя? Как отнеслись бы к этому соплеменники? Как отнеслась бы История, сохранив или нет для нас тот самый важный элемент картины?

А еще пример – подписанные создателями древнегреческие амфоры: «Эксекий расписал и сделал меня» [3] - чем не современные знаки узнаваемого бренда? Идея та же – тот, кто сделал товар. Таким образом товарный знак становится эрзацем права авторства для юридических лиц [4]– защитить нанесенное имя мастера. И в этой парадигме убийством будет потеря товарным знаком различительной способности – «ксерокс» и «термос» мы воспринимаем как имя нарицательное, но не собственное. Авторство – равно различительная способность товарного знака – убито толпой.

2. Против дефиниций [5]

Его выводят на площадь перед собравшимися зеваками и надевают на голову мешок. Хочется закрыть глаза, но от луча прожектора не отвернуться - он отражается от лезвия и бьет рикошетом. Душат осуждающие взгляды.

Это Цинциннат– или Джордано Бруно. «Узник! В этот торжественный час, когда все взоры…» [6]. Свет режет глаза, упавшее лезвие – горло. Толпа ликует.

Смертная казнь подразумевает высшую меру наказания как санкцию за наиболее тяжкое преступление. Наша смертная казнь – не санкция за противоправный поступок, а нарушение закона per se. Не вдаваясь в подробности Международного пакта о гражданских и политических правах [7], скажем, что ввиду противоправности ее назначения рассматриваем данную смертную казнь как противоправное лишение жизни, иными словами – то самое убийство.

Однако санкция – даже незаконно установленная - подразумевает предшествующее незаконное деяние. В чем провинился автор, чтобы его казнить? В индивидуальности. В том, что мы называем сейчас «творческим трудом» (ст. 1257 ГК РФ) и считаем основой возникновения прав – то есть в самой сути жизни авторского права. Быть виновным в том, что жив – вот почему наша смертная казнь незаконна.

Итак, автор виновен в том, что он не такой, как все. «Гносеологическая гнусность» или новое строение мира – тут совершенно неважно, чем ты выбиваешься из принятых рамок религиозных, культурных, научных или прочих канонов. Ра всегда должен быть с головой сокола, а Земля должна стоять на трех китах. Если ты не с нами, то ты против нас –иначе изгнание из цеха, отречение от школы живописи, сожжение манускрипта. Знал бы Поликлет, какой ящик Пандоры он открыл, когда писал «Канон» ...

Сравнительный анализ: при «правовой системе» искусства по канону автор -лицо, совершившее правонарушение, и казнь – логическое воздание по заслугам. В нашем понимании эта казнь противоправна, а автор – невинная жертва произвола.

Но от судебных ошибок не застрахован никто. Если непослушание канону не будет носить творческий характер, тогда оглашение приговора такому лицу – в контексте той правовой системы - будет judicial murder. Сейчас нас от него спасает возложение бремени доказывания отсутствия творческого характера на лицо, желающее оспорить наличие авторских прав, презюмируемых в силу самого факта создания произведения.

3. Король умер, да здравствует король

От убийства Сократа – по официальному указу – к убийству в классическом понимании. «Умышленное причинение смерти».

В интервью Чэпмен признается, что тоже хотел индивидуальности [8]. Чего хочет отвоевать у Автора Читатель, провозглашая себя таким же причастным к творчеству? 

Вместо Лебедева – комментарии Фуко и Барта. Вместо Автора – «скриптор»: «и всякий текст вечно пишется здесь и сейчас» [9]. 

Оба объясняют жизнь Автора нашим убеждением о его значимости. Он будет жив благодаря нам – и будет мертв благодаря нам же. Борхес считал, что Эдгар Аллан По создал особый вид читателя – недоверчивого читателя детективов [10]. Если мы не верим автору (а с какой стати нам ему верить вообще?), он потухнет, как огонь без кислорода. 

Самоубийство – вводить фигуру «ненадежного рассказчика». Где же вы нашли тот единственный экземпляр перепечатанной Британской энциклопедии, упоминающей Укбар, сеньор Борхес? [11] Конечно, мы так и поверим.

А как тогда – отсутствием сопротивления или разумной самообороной – считать хитрость автора «разрешить» читателю занять его место? Сделать вид, что передаешь вожжи, но оставить второй комплект педалей себе.  «Игра в классики» Кортасара? Да не нужно далеко ходить – любая театральная пьеса, последнее слово в претворении в жизнь которой – за режиссером-постановщиком (тоже читателем).

Автора начали убивать за доминирование над интерпретацией текста. Идеал открытого произведения не потерпит автороцентризма: читатель тоже хочет лавровый венок – и ради него убивает автора.
 

4. Сбросить до нуля

Отказ от авторских прав – самоубийство. Его никто не толкал – он прыгнул сам. Собственный выбор по собственной воле.

Чуть-чуть не то – законом оно все-таки не запрещено. Самоубийство автора же в некоторых правовых системах (наш ГК в их числе) – под запретом: отказ от права авторства и права автора на имя ничтожен, ст. 1265. Тогда предложение «нулевой лицензии» [12] будет сродни эвтаназии.

Почему же тут не получается провести параллель? И почему убить себя законом не запрещается, но убить себя как автора законодательно невозможно? В уголовном праве «мертвые души» возможны только у Гоголя или в незаконных финансовых схемах. В авторском праве их куда больше: сиротские произведения с неизвестным автором. Если мы не знаем – и не получаем шанса узнать – автора, мы не поймем режим распоряжения правами, который предполагался им.

Отметим, что при переходе произведения в общественное достояние смерть автора не наступает: подразумевается прекращение исключительных, но не личных неимущественных прав. Жизнь имени сохранена.
 

5. Я обвиняю?

Самым ярким описанием дела Дрейфуса для меня всегда будут детские впечатления С. Я. Маршака, когда он узнал эту новость: офицер, над головой которого ломают шпагу [13]. Именно так – беспомощно и унизительно. Ты жив, но не полностью – да и какая это жизнь тогда.

Гражданская смерть – разжалование. Все куда более цивилизованно и не так больно: ты останешься жив, но ты останешься жив никем. Никакого палача с топором и никаких последних слов – просто официальная бумага о невозможности более осуществлять свои права.

Законопроект теряет автора на этапе вступления в силу. Ни в коем случае не убийство в физическом смысле – Автор просто становится бесплотным, невидимым, стертым. Даже тень отца Гамлета более заметна и более материальна – тут же автора просто «выключают», как закручивают вентиль трубы, как перекрывают кислород.

Мотив? То, о чем говорит постмодернизм: свобода толкования. Текст закона виновен в том, что – так или иначе – будет нести в себе личность автора. Законы Хаммурапи. Кодекс Наполеона. Отцы-основатели. Конституционная комиссия. Шлейф авторства – недопустимая роскошь для нормативно-правового акта: он отдаляет ее от единственно возможной, беспристрастной и вечной основной нормы Кельзена. Для того, чтобы доктрина «живого дерева» [14] стала реальностью, нужна смерть – смерть Автора.

...И Автор умрет еще раз.

Примечания:

[1] Miranda v. Arizona, 384 U.S. 436 (1966).

[2]  См, например, G. Nagy. Homeric Questions

[3] Блаватский В. Д. История античной расписной керамики

[4] Дефиниция ст. 1257 ГК РФ «автором произведения науки, литературы или искусства признается гражданин, творческим трудом которого оно создано» ясно дает понять, что речь возможна только о физическом лице («гражданин»)

[5] Действия лица, противоречащие принятому в искусстве, и действия автора статьи по перемене мест понятиям правонарушения и санкции – если быть нормативистами до мозга костей.

[6] В. Набоков. Приглашение на казнь

[7] Второй Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах, направленный на отмену смертной казни 1989 г.

[8]  BBC News. http://news.bbc.co.uk/2/hi/entertainment/3745492.stm.

[9] Р. Барт. Смерть автора

[10] Х. Л. Борхес. Детектив.

[11] «Открытием Укбара я обязан сочетанию зеркала и энциклопедии. Зеркало тревожно мерцало в глубине коридора в дачном доме на улице Гаона в Рамос-Мехиа; энциклопедия обманчиво называется The Anglo-American Cyclopaedia (Нью-Йорк, 1917) и представляет собою буквальную, но запоздалую перепечатку Encyclopaedia Britannica 902 года» (Х.Л. Борхес. Тлён, Укбар, Orbis tertius).

[12] Например, СС0 https://creativecommons.org/choose/zero/, предполагающая распространение произведения на условиях полного отказа от авторских прав (личных неимущественных в том числе)

[13]  С. Я. Маршак – В начале жизни

[14] «Living tree doctrine» (Edwards v Canada (AG)) – толкование документа широко и без привязки к конкретной обстановке