Не секрет, что именно Хайдеггер инспирировал основные философские тенденции XX и XXI веков. В связи с этим особый интерес представляет его собственное отношение к другим мыслителям. Concepture публикует статью, посвященную этой теме.
«Принц философов»
В современном философском мире Хайдеггера принято именовать «принцем философов». Даже если отбросить в сторону столь непривычный для ироничного постмодернистского уха патетический дворянский титул, мало у кого останется сомнение в том, что Хайдеггер был одним из немногих настоящих философов своего времени.
Доказать истинность этого тезиса можно следующим нехитрым соображением. Дело в том, что на протяжении всей интеллектуальной истории шли споры о том, чем философия, собственно, отличается от науки. Не вдаваясь в подробности множества вариантов ответа на этот непростой вопрос, можно сказать, что только философия занимается бытием как таковым, в то время как отдельные науки изучают лишь частные виды сущего.
Математика интересуют числа, зоолога – животные, химика – элементы и т. д. Однако ни одна наука не в силах постичь Бытие как таковое. И даже вся сумма существующих наук, которая предоставит информацию обо всех видах сущего, не даст знания о Бытии как о Целом, поскольку еще со времен Аристотеля известно, что Целое больше суммы своих частей.
Соответственно, подлинным философом может быть назван только тот, кто мыслит о Бытии. Хайдеггер, безусловно, принадлежал к категории таких людей. Его размышление главным образом сосредотачивается вокруг фундаментального вопрошания «почему есть нечто, а не ничто», или, если говорить по-парменидовски – «почему бытие есть, а небытия нет?».
Хайдеггер не просто пытается ответить на эти вопросы, он подвергает их критическому и генетическому осмыслению, то есть, во-первых, ставит под сомнение истинность бытия Бытия и небытия Небытия, а во-вторых, прослеживает исток и условия формирования человеческой (конкретно – древнегреческой) мысли, сумевшей поставить вопрос о Бытии именно таким образом.
Другими словами, Хайдеггер обращает свою мысль на сам способ мышления, который задает границы и пределы вопрошания о Бытии, а также границы и пределы ответа, который мышление может дать на это вопрошание.
Когда-то Фуко сказал о Марксе, Фрейде и Ницше, что они являются родоначальниками особых типов дискурса и, что именно в русле их исследований протекала большая часть интеллектуальной культуры XX века. Что же думал об этой несвятой троице герр Хайдеггер?
О Марксе
Поскольку фундаментальной категорией мышления Хайдеггера было «Бытие», именно через нее он определял ценность философии других авторов. Так для Маркса Бытие мыслится только как Природа, которой нужно овладеть и управлять. Поэтому сам Хайдеггер не видел возможности пересечения проблематики их мысли. Также он подвергал критике знаменитый 11-ый тезис о Фейербахе.
Напомним, что по мысли Маркса, философы прошлого только тем и занимались, что пытались объяснить мир, в то время как его нужно было изменить. Согласно же Хайдеггеру, в измерении человеческой истории или точнее, в истории Бытия нет ничего фатального. История не подчиняется детерминизму марксистского типа.
Также Хайдеггер не согласен с конструктивистским пафосом Маркса, который тот придает философии. «Философия никогда не может – утверждал Хайдеггер – непосредственно придавать силы или создавать формы действия и условия, вызывающие исторические события». Философия – это вообще не знание, которое можно достичь и использовать. Это особая практика, которая касается всегда лишь ограниченного числа людей и, которая не может быть оценена с точки зрения общих критериев.
Тем не менее, Хайдеггер считал Маркса самым крупным гегельянцем и полагал, что он, осмысливая феномен отчуждения, проник в сущностное измерение истории. «Марксистский взгляд на историю превосходит другие исторические теории» – писал Хайдеггер.
О Фрейде
Помимо Бытия, Хайдеггера занимала и проблема человека, как особого рода сущего, способного вопрошать о своем бытии. Поэтому Хайдеггер был хорошо осведомлен о различных теориях человека, имевших широкое хождение в его время в связи с расцветом как психологии, так и философской антропологии.
Особое место в ассортименте популярных интеллектуальных течений занимал, конечно, психоанализ. Хайдеггер признавал его в качестве важной дисциплины, но считал психоанализ, скорее, разновидностью терапии, нежели философской теорией. Несостоятельность философских позиций Фрейда Хайдеггер аргументировал ссылкой на биологизаторскую сущность психоанализа в отношении к человеку.
По Фрейду, человек оказывается как бы лишенным свободной воли. Вся его деятельность подчинена имманентным его психике принципам, среди которых принцип удовольствия и принцип навязчивого повторения. Напомним, что свою теорию Фрейд развивал в контексте царившего в конце XIX века позитивизма, что не могло не сказаться на характере его мысли.
Для Хайдеггера человек не может быть описан столь примитивным тезаурусом, который поставляет психоанализ. Если всерьез принимать воззрения Фрейда, выходит, что человек полностью тождествен своей психике. А психика существует и функционирует в соответствии с сугубо физиологическими законами и потому ничем принципиально не отличается от других живых организмов.
Таким образом, в психоанализе снимается традиционная для философии дихотомия «человек/животное», в рамках которой человек понимается как существо, наделенное, в отличие от животного, Логосом. Логос Хайдеггер понимает как способность вопрошать о собственном бытии. Логос позволяет человеку осознать собственную конечность, смертность. Именно поэтому человеку умирает, а животное, которое не знает о своей смерти — подыхает.
По Хайдеггеру, понятием, способным адекватно выразить существо человека, является «Dasein». Это слово принято переводить как «вот-бытие». Важно понять, что указание «вот» вовсе не подразумевает некоторое место в пространстве; Dasein означает удерживание открытости значениям данностей сущего. Хайдеггер пишет: «Человек существует таким образом, что он есть „вот Бытия“, т.е. его просвет».
О Ницше
Всю историю западной философии Хайдеггер мыслил как судьбу Бытия, которая начинается с Платона и оканчивается на Ницше. При этом, судьбу Бытия можно определить одним словом — забвение.
Хайдеггер называет Ницше «последним великим мыслителем западной метафизики». Предпосылки этой метафизики закладываются у досократиков. Апогея эта метафизика достигает в платонизме. Далее она довольно бурно развивается в средневековой схоластике и ренессансном неоплатонизме. Этапа саморефлексии она достигает в философии Декарта. Наконец, Ницше констатирует факт ее смерти.
Фигуре Ницше и его философии Хайдеггер посвятил около 6 лекционных курсов, несколько статей и двухтомник. Хайдеггер утверждает, что Ницше поставил основной вопрос современной эпохи через вопрошание о Сверхчеловеке. Предвидя времена массового засилья Земли человеком и установления его господства в общепланетарном масштабе, Ницше задается вопросом, достоин ли человек такой миссии? И приходит к выводу, что нет, не достоин; что должна быть изменена сама сущность человека. Он должен преодолеть себя и стать Сверхчеловеком.
Ницше, как и Хайдеггер, относится к числу тех авторов, вокруг которых подняли столько шума, что среди непрекращающейся раздаваться многоголосицы порой становится действительно трудно отличить зерна от плевел. Все знают имя Ницше, все слышали о его «Сверхчеловеке», «Вечном Возвращении», «Воле-к-Власти» и т. д. Но немногие утруждают себя основательным размышлением о сути его философских идей. Среди этих немногих, в первую очередь, можно назвать именно Хайдеггера.
Значительность мысли Ницше для него несомненна. Хайдеггер перекрывает трёп о плюрализме интерпретаций философии Ницше решительным заявлением о том, что всякая существенная мысль проходит невредимой сквозь толпу зевак. Помимо этого, в отношении Хайдеггера к Ницше чувствуется особый пиетет, какой Хайдеггер питал и к Канту, и к Пармениду, и к Платону, и к Гегелю, и к Анаксимандру. Особая почтительность объяснялась не только тем, что речь шла о знаковых для судьбы Бытия именах, но и тем, что Хайдеггер чувствовал себя их приемником, на котором лежит обязанность осмысления истории Бытия в западноевропейской философской мысли.
