Статья №9: Пантеист под гипнозом власти. Композитор и дирижер Густав Малер

Густав Малер прожил 51 год (1860-1911 гг.) и, хотя из этих пятидесяти лет в XX веке он провело всего лишь одиннадцать, переоценить его влияние на академическую музыку предыдущего столетия очень сложно. Произведения австрийского композитора входят в список самых часто исполняемых, наряду с работами Баха, Бетховена и Моцарта. Однако истинная популярность пришла к композитору уже после смерти – в середине двадцатого века.

На фото: Густав Малер за работой

Социальное положение типичного для конца XIX века еврейского семейства Малеров нельзя было назвать благоприятным для развития музыкального таланта юного Густава. Его отец – Бернхард Малер – был мелким торговцем, не самым просвещенным человеком и не сильно заботился о будущем талантливого сына. Однако, серьезно задуматься о музыкальной карьере Густава ему все же пришлось.

Вот только причиной стала не вера в талант сына и желание его поддержать, а чистая корысть. В 10 лет юный Густав дал свой первый концерт в Йиглаве, который оказался невероятно успешен и заставил задуматься отца, о возможности обогатиться за счет таланта сына: в то время хорошие пианисты были нарасхват и за свои выступления получали очень приличные деньги.

Поэтому недолго думая Малер-старший отправляет Малера-младшего на обучение в Прагу. Обучение в Злато Праге давалось Густаву не очень хорошо, поэтому отец забрал его оттуда, а в 1875 году отправил учиться в Вену. После окончания обучения в «великолепно оркестрованном городе», как назвал однажды Вену Стефан Цвейг, карьера Малера стремительно пошла в гору и в 25 лет австриец получил пост дирижёра Немецкой оперы в Праге.

Отчасти, успех оказался результатом чрезвычайного честолюбия австрийского композитора. На своем пути к «завоеванию» Вены Малер был чрезвычайно упорен и, возможно, несколько беспринципен. Для того, чтобы получить пост директора Венской оперы он отрекся от иудаизма и принял католичество.

На сей счет было высказано много суждений: от откровенно ругательных до рассуждений об особом отношении Малера к христианству: некоторые считали, будто причиной смены вероисповедания было вовсе не стремление к высокому посту, а религиозное пробуждение. В доказательство можно привести статью «War Gustav Mahler ein Christ?» Хайнца-Питер Мартина. Впрочем, не все разделяли такой взгляд на вещи: когда Франц-Иосиф утверждал композитора на посту директора Венской оперы в 1897 году, он сказал: «Евреем он мне нравился больше».

По правде говоря, служебная карьера Малера всегда была значительно успешней карьеры композитора. Среди современников он слыл гениальным дирижёром, а вот постановки своих симфоний и песен добиваться ему пришлось довольно долго.

И все же, период его работы в Венской опере был целой культурной эпохой для столицы Австро-Венгерской империи. Когда уезжавшего покорять Новый Свет Малера провожали виднейшие представители австрийского искусства, было ощущение, что кончается целый век со своей неповторимой атмосферой. Но композитора ничего не могло удержать от практически имперского стремления к экспансии. Однако, проработав несколько лет в Нью-Йорке, он вернулся на родину, будучи уже безнадежно больным. 18 мая 1911 года сердце композитора отказало.

Как бы то ни было, гениальный дирижёр, признанный в Густаве Малере задолго до признания в нем гениального композитора, наложил неизгладимый отпечаток на всю концепцию дирижерского искусства XX века. Именно Малер утвердил главенствующую роль дирижера в оркестре и его непререкаемый авторитет. Ромен Роллан однажды написал, что Малер «страдал от гипноза власти» (Источник: программа «Гений места с Петром Вайлем. Вена: Малер»). Спорное утверждение.

Но, что точно было бесспорным, так это безоговорочная власть Малера-дирижера. Австриец был настолько властен и уверен в себе, что не позволял входить в зал после начала исполнения даже высокопоставленным персонам, которые, бывало, жаловались императору, на что тот резонно отвечал: «Я могу только высказать пожелание, решает же он».

Блестящая дирижерская карьера Малера повлияла на его творчество и куда более конкретным образом. Будучи все время занят на своем официальном посту Густав имел возможность писать музыку лишь в период отпуска. Зато, отправившись «на отдых» он использовал это время максимально эффективно. Кстати, сам он так себя и называл – «летний композитор».

(карикатура, обыгрывающая чрезвычайную сложность музыки композитора, текст гласит: «О Боже, я забыл про автомобильный клаксон! Теперь я могу написать еще одну симфонию.»)

Сейчас это трудно представить, но во конце XIX века, музыка Малера, вселяла ужас в сердца современников. Не редким было услышать в качестве отзыва нечто подобное: «Это нагромождение музыки всех родов, его мелодии – плохо обтесанные глыбы посредственного достоинства». Автор этой цитаты, по некоторым источникам – все тот же Ромен Роллан. Но ведь когда дело доходит до человека и его творчества нельзя просто взять и утвердить за некоторыми качествами творца их «божественную природу». У всего есть причина, в случае Малера не одна.

Есть что-то общее между двумя австрийцами, не так ли?

В детстве композитор много читал, во время праздников часто слушал народную танцевальную музыку, а в синагоге – еврейские мелодии. К тому же, в Йиглаве, куда его родители переехали некоторое время спустя после его рождения, часто звучала военная музыка. Возможно, именно военная музыка, с ее тяготением к духовым инструментам, сильно повлияла на Малера, ведь в симфониях австрийца тоже много духовых. Также на протяжении всей жизни Малер находился в славянском окружении и был не понаслышке знаком с творчеством славянских композиторов, таких как Дворжак и Сметана.

Однако, несмотря на разнообразные факторы, повлиявшие на композитора в юности и множество источников вдохновения, Малер отдавал предпочтение на удивление малому количеству музыкальных форм. Вместе с дипломом по композиции в 1878 году ему был присужден первый приз за квинтет для фортепиано, к сожалению, не сохранившийся.

Некоторое время спустя Густав предпринял попытку поработать над двумя операми («Аргонавты» по драме Франца Грилпарцера и «Rübezahl»), но обе они остались незаконченными. Забавно, что весь свой гений, в итоге, Малер вложил только в две музыкальные формы: симфонии и песни. Его тягу к симфониям можно объяснить еще и тем, что Малер мыслил не мелодиями, а готовыми оркестровыми композициями, так сказать его стремлением к полноте воплощения.

Малер считал, что «написать симфонию – это значит всеми современными музыкальными средствами создать абсолютно новый, дотоле не существовавший мир». Кроме того, идея музыки, как всепроникающей творящей силы, способной создавать новые миры перекликается с пантеистическими воззрениями композитора.

Малер с трепетом относился к природе и старался максимально полно отразить ее в своих работах, так, чтобы слушатель мог воспринять все ее красоты лишь посредством музыки. Пусть даже к моменту прослушивания от лесов и рек не осталось бы и следа.

За свою жизнь австриец успел написать всего лишь девять симфоний, десятая осталась незаконченной. Между прочим, непосредственно с именем Малера связывают возникновение такого понятия как «Проклятие девятой симфонии». Во всяком случае, так считал австрийско-американский композитор и музыковед Арнольд Шенберг.

Если верить его словам, то именно Малер обратил внимание на два прецедента: смерть Бетховена во время работы над десятой симфонией и смерть Антона Брукнера, которая настигла композитора во время работы над девятой симфонией. Фактически симфония была десятой, но так как от одной из симфоний Брукнер отказался – теперь ее называют «Нулевая симфония».

Кстати говоря, в жизни Малера было еще одно трагико-мистическое совпадение. За несколько лет до смерти своей дочери он написал музыку на стихи Фридриха Рюкерта. Получившиеся в итоге «Песни об умерших детях» были поставлены в Вене в 1905 году, а в 1907 году умерла старшая дочь Густава Малера, Анна-Мария.

Как бы предчувствуя неладное, Альма Шиндлер-Малер, жена Густава и мать его обеих дочерей, которая тоже занималась композицией, но была вынуждена пожертвовать своей собственной музыкальной карьерой, была возмущена, когда ее муж вдруг сел сочинять песни о смерти детей, в то время как его собственные дети были живы и здоровы.

«Я бы поняла, если бы кто-то писал такие страшные тексты, сам не имея детей или потеряв их. Но чего я не могут понять, то это как человек может воспевать смерть детей, за полчаса до этого видя их веселыми и здоровыми, обняв и поцеловав их» – писала она.

Симфонии и песни Малера всегда шли, как бы, рука об руку: Первая симфония была полностью инструментальной и родилась на основе «Песен странствующего подмастерья» – самого лиричного цикла песен Малера. Она была написана 1888 году и изначально имела второе название «Титан». При ее написании композитор вдохновлялся одноименным романом Жана Поля (немецкий писатель, 1763-1825), позже, однако, Густав все же отказался от этого названия.

Последующие три симфонии: Симфония №2 до-минор «Воскресение» (1894), Симфония №3 ре-минор (1896), и Симфония №4 соль-мажор (1901) композитор связывает с первой в тетралогию. Хотя, согласно господствующему мнению, Первую симфонию можно рассматривать скорее как пролог к следующим трем, так как она, в отличие от последующих, была полностью инструментальной.

Симфония № 5 до-диез минор, завершенная в 1902 году, открывала цикл из трех симфоний, в котором Малер опять обратился к инструментализму. Этот цикл включает также Симфонию №6, законченную в 1904 году и Симфонию № 7 (1905).

Симфония №8, по большей части завершенная летом 1906, стала последней, поставленной при жизни Малера. В его творчестве она стоит особняком, да и не только в нем – это одно из самых масштабных из всех когда-либо созданных симфонических полотен. Неофициально ее называют «Симфонией тысячи», что подразумевает тысячу участников. Хотя название слегка помпезно и для исполнения симфонии совсем не обязательно участие тысячи человек, но оно вполне отражает ее впечатляющий характер.

Симфония №9 (1909) стала последней завершенной симфонией Малера и одной из работ его «прощального цикла». Туда же входит незаконченная Десятая симфония (начата летом 1910 года) и «Песня о земле» (1909), которая, по сути своей, тоже является симфонией, только без порядкового номера. Сам композитор называл «Песни о земле» симфонией в песнях, таким образом, логично подойдя к концу своей творческой и физической жизни – сочетая две свои самые любимые музыкальные формы.

В конечном счете, история жизни Густава Малера – это история борьбы. Сначала это была борьба с не самым благоприятным окружением и предрассудками, связанными с его еврейским происхождением и смешением элементов культуры многих национальностей, затем борьба на пути к цели – посту директора Венской оперы, ради достижения которой он многим пожертвовал, борьба за признание своей музыки и, наконец, борьба внутренняя, отголоски которой мы слышим в его музыке.